— Теперь чувствуешь себя рок-звездой? — подлетела с камерой Юля, снимавшая тут все подряд.
Не то слово! Я был как Лилит — нет, даже круче, чем Лилит. Сам устраивал себе секс-мероприятие, которое с каждой минутой становилось все жарче и безудержнее. Ближе к полуночи девчонки из караоке и бассейна подтянулись в гостиную — разгоряченные и довольные. Музыка играла так громко, что, казалось, тряслись стены. Блики как одержимые скакали по женским прелестям, а неподалеку от барной стойки сверкал железом шест. Я даже точно не знал, где они его здесь нашли и когда установили. Пьяно расталкивая друг друга, девушки поочередно крутились вокруг него — большинство неумело, однако некоторые, например Тома, вертелись так, что я невольно залюбовался.
Закрыв глаза, запрокинув голову, она самозабвенно обвивала шест ногами и вращалась на нем, демонстрируя отличную растяжку. Даже будучи в стельку, делала это она весьма грациозно. Крепко сжимая шест между бедер, Тома расстегнула лифчик и отбросила в сторону. Обнаженные полушария запрыгали как два мячика. К моему восторгу она тут же обхватила ими железо и потерлась, словно полируя его. Недавний вопрос отпал сам: видимо, в прошлой жизни она была стриптизершей.
— Все для тебя, — сказала Юля, переводя камеру на меня.
— И почему?
— Потому что, — объектив замер на мне, — я тебя люблю.
Сердце аж треснулось о ребра.
— Правда, что ли? — растерялся я.
— Станет правдой, если ты в это поверишь…
Игриво подмигнув, она упорхнула в отрывающуюся толпу. Не зная, что и думать, я проводил ее глазами. Что за девчонка — голову мне кружила не хуже, чем трахалась. Тем временем Тома все усерднее полировала прелестями шест. Отвлекая, в кармане моих шорт вдруг заерзал смартфон. Хотя сеть по-прежнему не ловила, мне пришло новое сообщение — от незнакомого номера.
Заинтригованный, я щелкнул по нему, и по экрану услужливо расплылся снимок. Небесно-голубые глаза кокетливо щурились из-под соломенной челки, расстегнутая блузка открывала вид на роскошную еле помещающуюся в узком лифчике грудь. Лика отправила мне один из тех снимков, которые она — с ее слов — делала для задротов. И как понимать, зачем она прислала это мне?
Словно давая ответ, следом пришло еще одно сообщение — на этот раз текстовое:
«Не принимай на свой счет. Просто хочу сделать тебе немножко приятно. Небольшой аванс за хорошую работу. Расчет будет потом».
А вот эти слова меня уже устроили. Пусть ангелам трахаться и нельзя, но отсосать она вполне может. На такой расчет я готов.
— Паш, — теплая ладонь внезапно сжала мою руку, — я тебя хочу…
Затянутые томной поволокой глаза впились в меня, сочная грудь прильнула к моей, а темные локоны прощекотали щеку. На миг я напрягся, пытаясь вспомнить, как ее зовут. Люба? Алена? Света?.. Имена большинства девчонок спутались, как впрочем и их лица — они вроде все были такими разными, но к концу вечера почему-то казались одинаковыми. Я даже с уверенностью не мог сказать, трахал ли я сегодня эту брюнеточку — этого в памяти тоже не осталось. Однако абсолютно ничего не мешало мне войти в нее сейчас…
— Зачем снимаешь? — вдруг смущенно пробормотали рядом. — Мне стыдно…
Симпатичная блондиночка, чье имя я тоже почему-то не помнил, однако помнил, как увлеченно она опустошала бар целый день, неожиданно смутилась, когда камера Юли поймала ее сразу с двумя бутылками, к которым красотка жадно и без разбора присасывалась.
— Не надо стыдиться, — покачала объективом наш самодельный режиссер. — Это все равно все пропадет, как станем послушницами. Рай о нас позаботится. Что происходит в лагере, остается в лагере. А так у Паши будет что-то от нас на память. Ты же, — она обратилась ко мне, — не выложишь в интернете?
— Не выложу, — ответил я, чувствуя, как все жарче протирается о меня брюнетка.
— Видишь, не выложит, — отвернулась к блондинке Юля. — Так что давай улыбнись в камеру! Чтобы Паша запомнил тебя на всю жизнь…
Глазок камеры загадочно поблескивал в полумраке гостиной. Блондиночка, звякнув сразу двумя бутылками, пьяненько улыбнулась, а страждущая брюнетка неторопливо отволокла меня в темный угол, где повернулась ко мне спиной, спустила трусики и наклонилась — глубоко-глубоко, будто показывая, что не зря делала по утрам зарядку. Оставалось только в нее войти, поощряя такой энтузиазм…
Кажется, я нашел свой потерянный рай в этом чокнутом местечке.
Я был просто на вершине успеха, переживая вместе с этой вечеринкой один из самых крутых моментов в моей жизни. Идеальный день, на который мне хотелось, чтобы были похожи все остальные. Море секса, в центре которого плавал я — и никакой ответственности и обязательств, никаких обраток и сомнений. Правда, ночью я уже напоминал бревно, которое в спальне, забравшись сверху, запойно трахала Ксюша. Что в принципе тоже было отлично. Напоследок хорошенько стиснув бедра, она кончила сама и выдавила остатки из меня.
— Ах, хорошо… — простонала она и изможденно скатилась с меня на кровать.
Немного поерзав по простыне, она прильнула ко мне разгоряченным обнаженным телом. Чуть позже с другой стороны придвинулась Юля, которая тоже ночью проскользнула ко мне. Две пары рук легли на мою грудь, бедра крепко прижались к моим с обеих сторон, согревая получше любого одеяла.
— Так хорошо… — выдохнула Ксюша. — Ты такой хороший!..
Она приподнялась на подушке, сверкая глазами восторженно и даже чуточку одержимо.
— Я решила бросить рай! — торжественно сообщила она. — Он мне больше не нужен! Возьмешь меня вместо них?
Так, а вот это уже нехорошо. Дома у меня, конечно, еще есть место, и кое-кого я бы мог забрать к себе, но для всех места явно не хватит. Пока я обдумывал, как бы помягче ей это объяснить, внезапно вмешалась Юля.
— Ну вот что ты несешь? — она тоже приподнялась на подушке, строго глядя на Ксюшу. — Паша здесь для нашего удовольствия, считай, это его работа. А не хочешь в рай, так вали на все четыре стороны! А Паша вернется к себе домой, он нам ничего не должен.
— Да я понимаю, — помрачнев, пробормотала Ксюша, — пони…
— Тогда и нечего ныть просто так! — перебила Юля. — Радуйся жизни,