— Ммм… Не вижу разницы. Вы видите? — я с иронией перевел глаза на оригиналы.
— Они же поймут, что это не мы! — возмутилась миссионерка с платиновыми волосами.
— Ну пока еще не поняли, — я пожал плечами.
Толпа разразилась очередной порцией горячих воплей, когда ее экранная копия встала на четвереньки и призывно задвигала бедрами, прося трахнуть ее поскорее.
— Да мы докажем, что это — дублеры! — выпалил оригинал.
— Что это фейк! — подхватила брюнетка.
— И как? — хмыкнул я. — Разденетесь? Ну валяйте!.. Только людям-то без разницы: они видят «Миссию». И пока вы что-то там докажете, все уже это посмотрят. И не все вам поверят, даже если доказательства окажутся идеальными.
Сразу три пары глаз гневно впились в меня.
— Да ты… — зашипели они хором.
— Слушайте, — перебил я, — тут все просто: либо вы соглашаетесь с тем, что я прав, либо вам придется еще подумать. Третьего не дано.
С площади донеслась новая волна восторженных выкриков. Не желая видеть, кого и куда, все три красотки резво сбежали в служебный полумрак, выбивая каблуками синхронную дробь. Я довольно проводил их глазами. Как же под всем этим хотелось добавить «Миссия выполнена».
Стоило им скрыться, как тут же раздались шаги, и из ниоткуда рядом появился молодой мужчина в строгом костюме с холодными серыми глазами, одновременно равнодушными и оценивающими, будто выносящими беспристрастный вердикт. Так обычно и смотрел Ангел Равновесия.
— Ты нарушил равновесие, — спокойно констатировал Либра. — Понимаешь, что это значит?
— Да, — я поправил значок со скалящимся чертиком на груди, — что я победил.
— Не мне решать твою судьбу, — сказал он, пристально глядя в мои глаза.
Я никогда не думал, что серость может ослеплять. Однако за мгновение все вокруг словно потеряло четкость и краски, смазавшись сначала до серых плывущих силуэтов, а потом и вовсе сменившись густой чернотой, как от накинутого на голову мешка. Следом исчезли и звуки: мелодия на сцене и выкрики толпы — я будто оказался в глухом вакууме, отрезанный от всего мира. А потом в этой безмолвной черноте вдруг появилось мерное знакомое гудение, с которым обычно движется лифт. По-прежнему ослепленный, я мысленно начал отсчитывать время, но сбился где-то на третьей сотне. Если это и правда лифт, то везет он меня куда-то высоко — заоблачно высоко, куда люди обычно не поднимаются — во всяком случае, живые.
Гудение внезапно прекратилось. С легким кликом темнота разрезалась квадратом яркого света, как если бы у невидимой кабинки распахнулись дверцы. С глаз словно сдернули пелену, и по ту стороны отчетливо проступил знакомый коридор последнего люксового этажа отеля «Небесная лестница». Покинув черноту, я осторожно шагнул туда — казалось, прямо из стены. Ни лифта, ни лестницы сейчас здесь не было — только бесконечный коридор, куда длиннее, чем он мне запомнился, и одна-единственная дверь неподалеку.
— Малыш, — вдруг произнес голос Би в моей голове, — ничего не бойся. Иди вперед и не сворачивай.
А сворачивать тут было и некуда — разве что обратно в стену. Следуя совету, я направился к двери, которая оказалась слегка приоткрытой. Но все же на всякий случай постучал — все-таки невежливо входить к творцу мира без приглашения. Ответа не последовало, и, аккуратно распахнув дверь, я шагнул через порог.
Внутри была небольшая гостиная — дорогая, пафосная и в общем-то стандартная для подобных номеров. На стенах в позолоченных рамах висели картины. Из огромных панорамных окон открывался роскошный вид на город и далекие очертания строящегося парка аттракционов. Но внимание здесь приковывало совсем другое. Вокруг массивного камина стояли два высоких кресла с бархатной обивкой и изящный стеклянный столик между ними, под которым россыпью валялись круглые мелкие камни черного и белого цвета. Рядом лежала перевернутая доска для игры Го, будто сброшенная на пол в порыве злости от того, что партия не сошлась.
Осмотревшись, я осторожно направился к еще одной приоткрытой двери в другом конце гостиной.
— А нельзя было перенести его сразу сюда? — внезапно раздался оттуда голос Сэла.
— Нет, — отчеканил по ту сторону Либра, — таковы правила.
Я потянулся, собираясь открыть дверь.
— После всего радуйтесь, что он еще жив. Надеюсь, не надолго, — игрушечным голоском выдала Лика, привычно отказывая мне в надежде.
После такого заявления я на всякий случай постучал.
— Входи! — весьма бодро произнесла Би.
Взбодрившись, я распахнул дверь. Комната внутри очень напоминала переговорную в каком-нибудь офисе. В центре стоял длинный лакированный стол, за которым оказалось весьма людно — хотя никто из собравшихся и не был человеком. По одну сторону сидели Би и Сэл, а по другую — Лика, пухлая миловидная тетушка с недобрым прищуром, в которой я без труда узнал Ангела Добра, и мужчина средних лет с белоснежными, будто седыми волосами, с чьим взглядом я постарался не встречаться. А то вдруг еще станет стыдно — именно так и давил на нервы Ангел Раскаяния. Либра же расположился по центру как ведущий переговоров, всем видом показывая, что здесь и сейчас не принадлежит ни одной стороне.
Взгляд внезапно царапнул по щеке, и я повернул голову. В кресле у окна, забравшись туда с ногами и прижав колени к груди, ежилась Джи, в той же одежде которую я недавно сминал. Растрепанная и растерянная, как школьница, вызванная на педсовет, она затравленно посмотрела на меня и опустила глаза в пол.
— Молодец, хвалю! — хмыкнул в другом конце комнаты знакомый мальчишеский голос.
Я резко повернул голову туда. Два мягких кресла у стены, которые всего миг назад были пусты, теперь оказались заняты. На одном, небрежно покачивая ногой, развалился нахальный пацан лет четырнадцати, с черными волосами, в черной футболке и черных джинсах — на вид типичный прогульщик, по факту хозяин ада. А на другом кресле, образцово выпрямив спину, сидел его близнец, будто зеркальная копия. Только волосы были светлые, одежда белая, а выражение лица совсем другое — строгое и сдержанное, но не менее властное, словно все здесь, даже я, принадлежит ему. Если бы и не знал, я бы мгновенно понял, кто это — Архитектор собственной персоной.
Окинув меня пристальным взглядом, от которого по телу пошла невольная дрожь, он отвернулся к столу.
— Начинайте.
Либра чинно кивнул. Меня одного смущало, что у этого беспристрастного равновесия все-таки был хозяин?
— После всего, что он сделал, — даже не глядя в мою сторону, первой заговорила Ангел Добра, — он заслуживает смерти.
Очень по-доброму.
— И за что? — поинтересовалась с другой сторона стола Би.
— Он совратил ангела, — произнес