Прошёл на кухню, не включая свет. Знал, что меня там уже ждут.
Так и есть: на столешнице, прямо в пятне лунного света, сидела знакомая серая тень. Длинные усы дёргались, а глаза-бусинки неотрывно следили за мной.
— Не спится, шпион? — тихо спросил я.
— Работа, шеф, — пискнул Рат. Голос тонкий, но деловитый. — Ждал отчёта. Ну, как тебе новые «родственнички»? Раз ты целый, значит, приняли неплохо.
Я молча открыл холодильник и достал тарелку с остатками гостиничной стряпни. Специально оставил — знал, что ночной гость не побрезгует. Поставил тарелку на столешницу.
Рат фыркнул, но с явным удовольствием вцепился в кусок мяса так, будто неделю голодал.
— Спасибо, конечно, — прочавкал он, не отрываясь. — Почти съедобно. Но мои столичные ребята… — он поднял на меня свои хитрые глазки, — ждут обещанного банкета. Они проделали долгий путь, и их терпение не вечно, шеф.
Этот мелкий шантажист умел набивать себе цену.
— Я помню. И банкет будет, — спокойно ответил я. — Такой, что внукам рассказывать будете. Но сначала — новая работа.
— Слушаю, — Рат доел кусок и тщательно умылся лапками. — Больше работы — больше сыра. Всё просто.
Я отошёл к огромному окну и раздвинул шторы. Внизу, как на ладони, лежал ночной город. Огромный, равнодушный, спящий. Паутина улиц, утыканная жёлтыми огоньками фонарей.
Ткнул пальцем в темноту, где вдалеке тускло светился шпиль Адмиралтейства.
— Завтра иду смотреть помещение для нового «Очага». Вон там, рядом с Имперским банком, — я примерно обвёл пальцем район. — Мне нужно знать об этом квартале всё. Кто там живёт, кто заправляет делами. Какие лавки, какие конторы. Чьи люди там ошиваются. И главное — есть ли там кто-то от графа Ярового. Мне нужны все глаза и уши твоей братии.
Рат доел свой ужин и принялся тщательно умываться, совсем как какой-нибудь аристократ-чистоплюй. Сейчас он был не наглым хвостатым попрошайкой, а деловым партнёром.
— Серьёзная работа, шеф, — пискнул он. — Сил понадобится много. Мои парни захотят гарантий. Одним вчерашним мясом сыт не будешь.
Крыс был прав. Я просил не только подслушать болтовню за стенкой, но и устроить настоящую слежку.
— Гарантия — моё слово, — твёрдо ответил я. — Как только откроемся, в самую первую ночь, ещё до первого клиента, я устрою им такой пир, какого они в жизни не видели. Сыры, зерно, вяленое мясо — смогут утащить столько, сколько влезет.
Я замолчал, давая ему подумать.
— Но сейчас, Рат, кормить здесь такую прорву — значит сразу спалиться перед охраной. Это лишнее внимание и опасность для всех нас.
Крыс замер, склонив голову набок. Усы мелко подрагивали. Я прямо видел, как в его мелкой башке крутятся шестерёнки. Он взвешивал риски, голод стаи и моё обещание.
Наконец он коротко кивнул.
— Я им объясню. Поймут. К утру будет первый отчёт. Но помни, шеф, — он серьёзно посмотрел на меня, — крысы долгов не забывают. Ни хороших, ни плохих.
С этими словами он спрыгнул со стола и серой тенью метнулся под кухонный шкаф. Пропал так тихо, что я и ухом не повёл.
* * *
Я не спал всю ночь. Просто стоял у окна с чашкой давно остывшего кофе и думал. Голова не гудела от усталости, наоборот — в ней всё встало на свои места.
Картина вырисовывалась та ещё. С одной стороны — пафосные аристократы из гильдии. С другой — людишки графа Ярового, и он сам, явно точщие на меня зуб. Над всеми ними — хитрый лис Дода, инвестор, пытающийся заработать на всех сразу.
Где-то рядом крутится аптекарша Вероника, которая знает о травах куда больше, чем говорит.
Хорошо, что в тылу всё в порядке. Моя маленькая армия в Зареченске — Настя, Даша, Вовчик, а теперь ещё и Кирилл. Мой якорь в этом сумасшедшем мире. А под ногами — целая шпионская сеть из голодных и очень мотивированных крыс. Неплохой набор для старта.
Я сделал последний глоток холодной гадости. Все они — и аристократы, и Дода — считают меня фигурой в своей игре. Пешкой, которую можно двигать, как им удобно. Кто-то видит во мне оружие, кто-то — дойную корову.
Наивные. Они просто ещё не поняли, что я не играю по чужим правилам.
За спиной зашелестели простыни. Светлана села на кровати, щурясь от утреннего света и прикрывая одеялом наготу. Она посмотрела на меня — уже собранного, одетого, — и её взгляд мгновенно прояснился. Я видел, как из него исчез вчерашний азарт. Осталась только тихая настороженность. Она поняла, что пока она спала, что-то изменилось.
Я обернулся и встретил её взгляд с лёгкой, уверенной усмешкой.
— Доброе утро, партнёр, — мой голос прозвучал спокойно, но твёрдо. — Пора работать.
Глава 15
Мы со Светой сидели в кафе «Ротонда». Уютное место в самом центре Стрежнева, где приятно пахло кофе и сдобой. За огромным, во всю стену, окном начинался ноябрь. Солнце светило ярко, но совсем не грело, а люди на улице ёжились и прятали носы в воротники.
Прямо через дорогу на нас смотрел старый Имперский банк. Огромная серая громадина с пустыми, тёмными окнами, похожая на спящего каменного монстра. И вот в этого монстра Максимилиан Дода и собрался вдохнуть жизнь. Моими руками, естественно.
— Волнуешься? — спросила Света, аккуратно помешивая ложечкой пышную пенку на своём капучино.
В своём строгом костюме она выглядела очень по-деловому.
— Нет, — я отхлебнул свой чёрный кофе. Гадость редкостная. Горький, пережжённый, будто бариста просто сгрёб в турку горсть углей из мангала. — Прикидываю, во что мы ввязались.
В этот момент колокольчик над дверью звякнул, и в зал вошёл незнакомец. Я его сразу узнал, хотя видел впервые. Есть такой тип людей, от которых за версту несёт казёнщиной, сколько бы ни стоил их костюм.
Высокий, тощий, с блестящей на свету лысиной и длинным носом, на котором сидели круглые очки. Он оглядел зал, заметил нас и, просияв, направился к нашему столу. Прошмыгнул между мебелью на удивление проворно для своей несуразной фигуры.
— Господин Белославов? Станислав Печорин, — представился он, протягивая руку.
Ладонь у него оказалась вялая и прохладная. Но в самом конце пальцы вдруг сжались неожиданно сильно, почти как клещи. Проверял хватку.
— Весь Стрежнев о вас гудит, — добавил он, усаживаясь и мельком взглянув на Светлану.
— Надеюсь, не как на пожаре, — спокойно ответил я.
Печорин усмехнулся одними губами.
— Всякий гул хорош, кроме похоронного. Господин Дода рассказал мне про вашу идею… Превратить этот мавзолей, — он кивнул на банк, — в храм вкуса. Смело. Я люблю смелые идеи.
Он выдержал паузу,