— Что это, сука, было⁈ — Зана, оттеснённая было в суматохе, наконец добралась до нас. — Что за чёртово представление⁈ Зачем было… оживать, чтобы тут же умереть?
Я моргнул и будто бы очнулся, возвращая времени прежнюю скорость. Лишь в груди продолжало бу́хать. Сильно, до боли.
— Думаешь, он… не воскреснет вновь? — посмотрел я на неё.
Она была неуверенной, почему-то подрагивающей.
— Я не чую в нём жизни, — негромко сказала она, сосредоточившись и отвернувшись.
А вот я очень в этом сомневался. Реб выглядел слишком уверенным. И эти его слова… слабость? У меня? Хах, да есть, конечно! Я что, второй Истинный⁈
Облизнув сухие губы, я уставился на окровавленное тело, покрытое монетами.
— Я тоже ощущаю его будто труп, но… один раз он уже обманул нас, верно? — в голосе звучала непрошеная надежда. Мне правда хотелось, чтобы Ребис снова воскрес. Плевать, сколь странным он станет. Пусть уж будет живым чудаком, чем мёртвым героем!
— Вияльди! — завывала Энни, чьи руки были красны от крови Ребиса. — Спаси его! Прошу!..
Знахарка уже упала рядом с Ребисом — коленями на сухую почву. Её лицо было сосредоточенно. Она не отталкивала Дуффа, зажимающего чудовищную рану, не пыталась выгадать больше пространства или чего-то ещё. Левой рукой она держала пузырёк с зельем, правой — коснулась шеи Ребиса, нащупывая пульс. Напряжение достигло пика.
— Он мёртв, — сказала Вияльди.
Энни затряслась, как от холеры. Её подхватил Форпон Корс, прижимая лицом к своей груди. Она забилась в его объятиях, словно только что выловленная рыба.
Себб наконец-то пробился к брату и встревоженно замер, глядя на его тело, покрытое окровавленными монетами. Он казался потерянным, дрожащим, как новорождённый оленёнок.
Народ вокруг гомонил, кто-то кричал, что всё из-за меча, и призывал выбросить прóклятую вещицу подальше. Кто-то начал развивать тему, заявив, что Ребис принёс его из Аномалии, а значит — сам виноват. Другие вспомнили обо мне, утверждая, что Наршгал гневается из-за Запретного Плода.
— Наршгал! — воскликнула Гевра. — Он дал нам знак устами этого юнца! — Заскорузлый палец старухи указал на Ребиса, а потом на меня. — Вот истинный виновник всех бед! Вот!..
Муха залетела ей в рот, старуха бешено закашлялась, размахивая руками. Хильта попыталась помочь ей, но я контролировал муху, удерживая ту ровно в горле, ради чего та зацепилась своими острыми лапками, не давая себя проглотить или выплюнуть.
Старуха упала на колени, задыхаясь и царапая себе горло.
— Хватит, — шепнула Вета. — Не ухудшай.
Мысленным усилием я уничтожил муху, которая исчезла, будто её и никогда не существовало.
Гевра шумно задышала, стукая себя по груди. Разделившийся на кучки народ — одни продолжали смотреть на Ребиса, другие отвлеклись на старуху — начал восторженно завывать.
— Смотри-ка, — громко, с чётко слышимой насмешкой, сказал я, — похоже, Наршгал недоволен твоим грязным языком, старая сволочь. Намекнул, чтобы больше не открывала поганый рот. И пусть я не жрец, но чувствуется, что следующая попытка может и правда плохо закончиться.
Гевра не успела ответить — а может, и не хотела, — ведь от Дуффа, Отье и Вияльди одновременно послышался вскрик удивления.
Я резко повернул голову, аж в шее хрустнуло.
Ребис шевельнулся.
Сначала — почти незаметно: дёрнулась кисть, словно мертвецу приснилось что-то мерзкое. А потом — рвануло по всему телу, как если бы кто-то вбил в него крюк и потащил обратно — в мир живых. Мышцы сокращались в неестественном ритме, словно по телу пробегали разряды, а кости, казалось, скрипели под натиском возвращающейся жизни.
Судорога изогнула его, выгнув позвоночник дугой. Послышался треск, будто лопнул толстый канат на огромном корабле. У Ребиса начали дёргаться веки, подбородок, живот. Кожа вздувалась волнами, словно что-то ползало под ней. Несколько монет оторвались, отлетели в стороны, оголяя тёмно-красную кожу.
При этом он не выпускал меча из рук — клинок, несмотря на кровь, сохранял холодный металлический блеск, а рукоять словно прилипла к ладони брата. Рана на груди исчезла, словно её и не было. Остальные… тоже. Аура Наблюдения чётко дала понять, что никаких травм на Ребисе не осталось.
И тут он закричал. Так сильно и громко, словно ему выкручивали жилы, щипцами вырывая их из тела. Я едва не рванулся вперёд, желая снова отправить его в небытие, лишь бы заглушить звук. Тонкий, надрывный, высокий голос, как у мальчишки, который неудачно упал и сломал себе ногу.
Люди отпрянули, словно он плевался кислотой. Некоторые падали на колени — то ли от ужаса происходящего, то ли от веры в могущество божественного покровителя.
Я стоял. Смотрел. И не мог пошевелиться.
Миг спустя ощутил, как дрожит Вета. Зана тоже потеряла улыбку и позитив.
— Кха-аха-ха… — кашель Ребиса переходил в смех. Слезящиеся глаза осматривали собравшихся людей. Наконец он медленно сел, удерживая меч, словно мать дитя. Казалось, он не понимал, что происходит, но… несомненно был жив.
И тогда, впервые за всё время, я увидел страх в глазах старосты. Дуфф отступил назад, словно надеясь затеряться на общем фоне.
Я же лишь пытался понять и осознать картину случившегося. Что… что это?..
— Чудо, — тихо шепнула Зана, наклонив голову. Недоумение складывалось в интерес. — Если ему отрубить голову, она вырастет заново?
А вот хватка Веты, незаметно для меня, стала ещё сильнее. Как и её отец, девушка была до смерти напугана. Кажется, даже больше, чем когда я продемонстрировал свои истинные силы, а это показатель.
Пытаясь отдышаться, Ребис поднялся на подрагивающих ногах, используя клинок как трость. Оскалился, осматривая всех нас.
— Вы — свидетели! — проревел он. — Я был мёртв, а теперь вернулся, и так будет всегда! Я бессмертен! Я — воля Наршгала! Его проводник!
Эхо его голоса, казалось, облетело весь Ностой.
— Откуда взялся этот меч? — спросил Сатор Отье.
— Его дал мне бог, — лицо Ребиса исказилось в подобии улыбки. — А потом показал мне будущее. Наршгал видел, как горят наши дома. Как солдаты Вермитракса режут женщин и детей! Наших и других деревень запада! Его мясники придут сюда и не пожалеют никого! Только я могу изменить это!
Ребис злобно оборвал поднявшийся гвалт. Казалось, он даже стал выше, величественнее. Стоял с прямой спиной и высоко поднятой головой. Вирры покрывали его тело, словно необычная броня, тайная кольчуга, божественная и непонятная, как и вся эта ситуация.
— Я избран! И вот этому доказательство! — Он поднял меч, а вторую руку положил себе на грудь. — Я воскрес дважды. Прошёл через боль и муки, чтобы показать вам, как велика моя вера. Как велика сила Наршгала! А теперь… на колени! — голос явно каким-то образом содержал в себе Ауру.
Сила, чётко