Огромный незнакомый корабль выплыл из серой пелены почти беззвучно. Трёхмачтовый зверь с широкими боками и полудюжиной баллист на каждом борту. Его нос украшал железный щит — побитый, зазубренный, будто корабль сам участвовал в абордаже.
У Тины ёкнуло сердце. Она мысленно прикинула водоизмещение — раза в три больше каравеллы. Высокий форштевень с железным тараном говорил об одном: это боевой корабль, а не торговец.
И он шёл прямо на них!
Глава 29
Морской бой. Часть I
1138 год от сотворения мира, Чаячий залив, взгляд со стороны
— Левый борт! — заорала Тина Смайл. — Уходим на ветер!
Но было поздно. Песчаный туман окутал «Месть Сирены» плотной завесой. Ветер стих, будто отрезанный ножом. Паруса обвисли. В наступившей тишине отчётливо скрипели блоки чужих снастей.
«Попались», — поняла Тина, видя, как её матросы мечутся по палубе.
— Песочник! — гортанно взвизгнул Чешуя. — Хранитель!
Паника охватила команду «Мести Сирены». Все здесь знали, кто такой Монсо Юман, и что он делает с попавшимися ему афридами. Конечно же теми, кто нарушил закон… Но они то как раз его и нарушили! И нарушали много-много раз.
— Без паники! — закричала Тина, пытаясь навести порядок. — Мы сможем уйти!..
«Не сможем, — мысленно прикинула она. — Песок в воздухе. Нас уже приговорили».
Тем временем, на «Сломанном ветре», корабле Хранителя, царила совершенно иная обстановка. Деловитая, сухая, как сверхсила Запретного Плода их капитана.
Почти вся «семья» Юмана владела Аурой, а старпом, как и Песочник, был Прóклятым. Вот только его Плод был из категории наделяющих, а не стихийных, поэтому ценился не так высоко.
— Залп! — взревел Нарлас Торринг, механик и мастер корабельных боевых машин на «Сломанном ветре».
Владеющий Аурой Наблюдения, этот уже немолодой мужчина никогда не ошибался, легко наводя смертоносные снаряды на противника.
Сперва послышался резкий свист — и первый болт вонзился в палубу, пробив ногу матроса Гарпий. Раздались крики. Корабль задрожал, словно под ударами топора. Шквал огромных стрел обрушился на «Месть Сирены», следом пошли гарпуны, цепляясь к каравелле прочными цепями, перерубить которые вряд ли смог бы даже владелец Ауры. Во всяком случае не с первого раза.
Ведьма стала первой, кто попытался, тут же подтвердив это правило. Охваченный Аурой меч с трудом рассёк левую часть всего одного звена мощной цепи. Она задрожала и ослабла, но не разорвалась, удерживаемая со второй стороны. Нужно было попасть по ней же второй раз. Сделать это при корабельной тряске и бешеном движении цепи казалось практически нереальным, даже несмотря на Ауру Наблюдения, показывающую в какую сторону сместится звено. Разум видел, тело не успевало.
Кто-то из команды бросился ей помогать — и тут же рухнул, сражённый арбалетным болтом в шею. Кровь брызнула на парусину, оставив тёмные пятна.
Клинок Вертраны мелькнул, прикрывая шею от короткого дротика, который бросил в неё один из представителей абордажной команды, уже перебирающийся на каравеллу. Толика мгновения из будущего, доступная ей, в очередной раз если и не спасла, то значительно облегчила девушке жизнь.
— Залп! — между тем снова заорал Нарлас Торринг, теперь командуя не стреломётами, а корабельными требушетами. В воздух взлетели кожаные бурдюки, полные поистине взрывной смеси, изготовленной умелыми алхимиками.
Снаряды пересекли расстояние между судами, разбившись о нос «Мести Сирены» с отвратительным хлюпаньем. Ослепляющая вспышка. Яркое пламя охватило часть каравеллы, облизнув лесенку у форштевня.
Абордажная команда высыпалась на палубу, грозно улюлюкая и поигрывая палашами. Матросов Камбииза прикрывали умелые африды, почти каждый из которых владел Аурой. Стрелки не отставали, поливая залёгших пиратов Чёрных Гарпий болтами из арбалетов.
Свист стрел смешался с лязгом стали. Кто-то заверещал — остриё пробило горло и матрос захлёбывался собственной кровью. Палуба превратилась в кровавую кашу. Кто-то поскользнулся на кишках, вывалившихся из распоротого живота, и тут же получил топором в спину. Кровь смешивалась с морской водой, образуя липкую пену. Ноги вязли, как в болоте. Один из матросов «Мести Сирены», раненный в живот, полз к борту, оставляя за собой мокрую полосу. Его догнал абордажник — удар палаша раскроил череп с хрустом ломающихся скорлупок.
Пахло серой, горелым деревом и чем-то сладковато-тошнотворным — так горела человеческая плоть. Один из алхимических снарядов разорвался у грот-мачты, и брызги горящей жидкости окатили двух матросов. Они закричали, катаясь по палубе, но смесь прилипла к коже, как раскалённая смола. Кто-то попытался залить их водой — пар поднялся клубами, смешиваясь с вонью палёного мяса. Подожжённый матрос наступил на чей-то оторванный взрывом палец и с воем вывалился за борт, падая в море.
Красноморд отчаянно парировал удары двух нападавших, отступая к мачте. Пот заливал ему глаза. Рубаха прилипла к телу. Он уже понимал, что это конец — силы кончались, а враги сменяли друг друга свежими бойцами.
Где-то со стороны «Сломанного ветра» доносились команды: «Огонь!», «Ещё залп!», «Ниже, сучьи дети!» Голос Торринга звучал буднично, словно он руководил погрузкой товара, а не резнёй.
Тетивы баллист ревели, как разъярённые звери. Тяжёлые болты зловеще свистели над водой, врезаясь в борт каравеллы с глухим стуком. Дерево трещало, разлетаясь щепками.
Деморализованные обитатели «Мести Сирены» начали отступать, ещё не успев осознать, что отступать некуда. Позади — коварные морские воды, под ногами горящий корабль, а перед ними умелые и куда более сильные воины Хранителя.
Едкий дым резал глаза и лёгкие. Матросы кашляли, слёзы текли по закопчённым лицам. Кто-то блевал от удушающих паров — алхимики не жалели опасных реагентов.
— Куда⁈ Дура! — крикнула Тина, уже вступив в бой со старпомом Песочника — Фернандом Мидкулом, по прозвищу Панцирь.
Но Ведьма не обратила внимание на слова своего капитана. Девушка сноровисто бежала по цепи, соединяющей оба корабля, стремясь попасть на «Сломанный ветер». По дороге она ловко сшибла в воду верещащего матроса Хранителя, потом вступила в бой с ещё одним, более умелым.
Оба с трудом удерживали равновесие на качающейся цепи, которую перетягивали два немалых корабля. Обзор застилал туман и песок, то и дело попадающий в глаза. Но оба не отступали, скрестив мечи.
В голове Вертраны горела лишь одна мысль: «Убить Камбииза и всё закончится».
И это была верная мысль. Если команда «Сломанного ветра» потеряет капитана, то получит столь серьёзный удар по боевому духу, что, вероятнее всего, испуганно сбежит, спешно спуская на воду несколько имеющихся шлюпок.
Вот только… каков был на это шанс?
Ещё не получивший прозвища Тулио Бромбон, сцепившийся с Ведьмой, был молодым парнем, лишь недавно открывшим Ауру и искренне