— Пляши, — сказал охранник.
— Потанцуй, Диль, — кивнул я.
Диль начала танцевать. Где она этому выучилась — одному богу известно, однако уже от первых движений этого танца Танюха покраснела и отвернулась, да что там, я сам ощутил, как кровь приливает к лицу.
Охраннику тоже понравилось. Он восхищённо ухнул и опрокинул ещё одну кружку. За ней — третью. Тут бутылка закончилась, и охранник загрустил. Он махнул рукой, я, верно истолковав жест, сказал Диль остановиться. Охранник всхлипнул и обхватил голову руками.
— И всегда, — пробормотал он. — Так что ж теперь?
Минор, накативший на него, внезапно отступил. Охранник вскинул голову и уставился на меня.
— А что ж Кузьма?
— А что Кузьма? — Я вздохнул. — Под судом Кузьма.
— Ну, значит, и мне недолго осталось… Эх!
С этим «Эх!» он выудил из-под стола здоровенную бутыль с мутным самогоном. Спустя пять минут наш странный благодетель лежал на нарах и храпел так, что стакан на столе нежно дребезжал о бок бутылки.
— Я ничего не понимаю, — пожаловалась Танька.
— Никто ничего не понимает, это нормально, — утешил я её. — Давайте как-то выбираться, что ли.
Выбраться с охраняемой территории было непросто. Диль быстро проинспектировала местность и сделала неутешительный доклад. Допустим, она бы могла нас поочерёдно вытащить за ворота, сделав невидимыми, как в своё время таскала Серебрякова. Но ворота для этого должны стоять открытыми, а открытые ворота вызовут переполох. И даже если у нас всё это каким-то невероятным образом получится, что дальше? Автобусы сюда не ходят, электричку ждать долго. Пешком до города пилить сутки, не меньше. Это ещё я без Татьяны посчитал, с Татьяной — все двое суток получаются.
— А гужевой транспорт тут какой-нибудь имеется штатный?
Оказалось, да. Имелись конюшня и каретный сарай, причём, там не дрова лежали, как у Фёдора Игнатьевича, а находилось то, что и полагалось согласно наименованию.
— Однако нас и на повозке отсюда просто так не выпустят, — озвучила очевидную проблему Диль.
Всё было, в общем, логично. Это ведь тюрьма, отсюда просто так никого не выпускают.
Тут дверь открылась, и в караулку, свирепо матерясь, вошёл ещё один охранник, в целом, идентичный первому. Увидев посторонних и спящего коллегу, он замолчал и озадачился.
— А вы кто? — спросил, поняв, что на захват власти это не тянет — двустволка лежала у коллеги под рукой.
— Да в кабаке познакомились, — сказал я с толикой недоумения в голосе. — Он и говорит: поехали ко мне на работу, я вам там всякое интересное покажу и даже ружьё. Я ему говорю: на кой мне твоё ружьё, деньги давай! А он: на работе деньги, только двух сразу хочу. Приехали, а он, видите ли, пришёл вот в такое состояние. Денег, кстати, так и не дал.
— Никифор, ты совсем ополоумел⁈ — заорал охранник и, подойдя к коллеге, затеял его трясти. — Ты что вытворяешь⁈ Тебя за прошлый раз едва не выгнали, так ты за старое? Останешься в зиму без работы! С ума сошёл, как есть, рехнулся.
— Уйди, — отмахнулся, не просыпаясь, Никифор. — Стрелять буду. — И вновь выдал храпака.
Коллега в сердцах сплюнул, ругнулся и посмотрел на нас беспомощно.
— Да нету у него никаких денег!
— Вот ведь…
— Ещё и девушки такие… Он в год столько не заработает! Уж я-то разбираюсь.
— Да по вам, конечно, видно, что вы человек разбирающийся. И порядочный, ко всему прочему.
— Истинно так! — перекрестился охранник. — Так что вы уж ступайте, христом-богом прошу! Невоздержный человек, слабый, но никак ему без работы нельзя.
— Да нам бы до города добраться.
— Это мы устроим!
Полчаса спустя мы под прикрытием пустых мешков выехали из острога в повозке.
— Можно! — послышался ленивый голос.
Откинули мешки, выглянули. Острог остался позади, пара лошадей стучала копытами по грунтовке, ведущей, надо полагать, в город. Правил зевающий мужичок, у которого даже спина буквально говорила: «Моё дело — сторона. Сказали везти — я везу».
Помимо нас троих в повозке стояли всяческие деревянные ящики и металлические бидоны. Видимо, заодно предполагалось привезти заключённым питание.
— Я думала, что умру, — пожаловалась Татьяна. — Что ты ему такое наговорил, Саша? Я ничего не поняла, почему он нас отпустил?
— Подрастёшь — поймёшь. Впрочем, надеюсь, к тому моменту мы будем жить в разных городах. Ну что, дамы? Операция прошла успешно! Всех поздравляю.
Танька нахмурила брови и собралась уж было взяться за расспросы более основательно, но тут вознице, видимо, надоело нас слушать, и он включил магнитолу. То есть, затянул так жалобно и заунывно, а главное, громко:
Что вились-то мои русы кудри, вились — завивались,
Как заслышали мои русы кудри на себя невзгодье,
Что уж быть-то мне, доброму молодцу, во солдатах,
Что стоять-то мне, доброму молодцу, в карауле…
* * *
Экспертиза пепелища прошла, как и ожидалось, успешно. Магии там обнаружилось столько, что приборы зашкаливали, что привело всех в лютый восторг: Дарина обещала вырасти невероятно сильным магом. Она и вправду обещала, так что всё тут сошлось красиво, а главное, правильно.
Единственный, кто не радовался — это прокурор. На последнем заседании он с самого начала был зелёный и злой, казалось, вот-вот скончается от токсичности организма. Но до конца заседания продержался, не стал портить людям праздник.
Кузьму выпустили моментально. Ни о каком долге речи уже не было, более того, семью поставили в очередь на компенсацию, плюс, внезапно выплыло, что по закону Даринка имеет право на пособие.
Радуясь и умиляясь вместе со всеми, я, тем не менее, не забывал и о деле. Привёз Кузьму из зала суда домой и, уединившись с ним в гостиной, начал задавать вопросы.
— Скажи, Кузьма, ты про винный погреб свой что знаешь?
— Какой такой винный погреб, ваше благородие?
— Который под домом был, там ещё вина хранились.
— Ах, этот… Да чего там. Оно ж ить, как… Был таков.
— Подземный ход кто рыл?
— Какой такой ход, ваша светлость?
— Под землёй который. Кузьма, кончай юлить! Что вы там с этим Никифором крутили такого?
— Не губи, ваше сиятельство! — хлопнулся Кузьма на колени. — Бес! Бес попутал!
— Какой такой бес? Подробнее излагай! И встань, не валяйся. Говорить неудобно, голову опускать.
— Ваше высокоблагородие! Христом-богом! Вот-те крест, сам едва богу душу не отдал. Так рази ж оно, а⁈
— Кузьма! Либо по существу говоришь, либо я тебя обратно везу, где забрал. С новыми обстоятельствами, требующими подробнейшего рассмотрения.
— Ваше высокопреосвященство!!!
— Ну, это уж как-то