Невысокие волны били в грудь, но дно под ногами оказалось песчаным без острых камней. Сибар надеялся обогнуть мыс и найти другую тропу, может, менее удобную, но и не так яростно охраняемую. Но цепочка фонарей уходила в скалы все выше и выше, а над их острым гребнем торчал древним клыком ближний монолит. Засмотревшись на него, Сибар не сразу почувствовал удар. Поток воды сбил его с ног и погрузил под волны. Тягун! Отчаянно барахтаясь, он пытался встать на ноги, но мощное подводное течение толчками волочило его по дну все дальше в море. В какой-то момент он понял, что в его легких больше нет воздуха, только соленая вода.
Он очнулся на плоском валуне и тут же скрючился от резкой острой боли, которая, впрочем, сразу отступила. Белело небо. Высокий берег, изрытый норами неизвестных птиц, говорил о том, что он в паре кватрумов от того места, где его затянул в море тягун. Чертов виски и чертов остров!
Он взглянул на свои руки, покрытые сетью розовых царапин. Знатно протащило по дну, но каким-то чудом он выжил. Сибар взглянул на свои ноги и грудь и закричал.
***
– Готова поспорить, что ты никогда не пил «Соленый бриз» с ледяными камешками, – в дверь просунулась тонкая рука со стаканом, затем сама Иванна, гибкая как огонь и благоухающая мятой. Впрочем, запах мяты мог исходить и от стакана.
– Я не пью с утра, – просипел Сибар, запахивая халат.
– Потому и выглядишь так дерьмово. Собирайся, я обещала тебе экскурсию, и я проведу тебе экскурсию.
Пока Сибар натягивал брюки цвета мокрого песка, Иванна без интереса ковыряла ногтем заметки на его столе.
– Новая статья? Я думала, о нашем острове исписано уже все, что можно.
– Всегда есть, где покопаться при желании.
Туристическая тропа вела серпантином на плато, где кованое полукольцо огораживало смотровую площадку. В середине пути Иванна аккуратно потянула Сибара в сторону, в расщелину между скалами. Когда-то очень давно добрый человек выбил тут ступени, давно скругленные дождями, но держа за отвесную скалу спуститься можно было, хоть и не без труда. На мгновение в расщелине мелькнули черные гиганты, протянутые в небо искривленные пальцы. Величественные и нереальные, они захватывали дух. Но Иванна вела дальше вниз. И наконец они оказались на небольшой площадке, высеченной в скале.
Смотрового поля тут не было видно – его закрывала изогнутая часть горы, зато вид на долину открывался великолепный. Черные исполины казались царапинами на зелено-голубом пейзаже острова и в то же время удивительно дополняли его. Монолиты. Сибар подумал о том, что отдал бы даже паршивую статуэтку с золотым пиром, выданную властями Близнецов за серию статей о боевом флоте, лишь бы прикоснуться к нереальному черному камню.
– Вы можете трогать их когда угодно, верно? – спросил он.
Иванна усмехнулась, но не ответила. Она достала зеленую бутылку и два фужера из наплечной сумки.
– Знаю, еще не обед и не вечер, но, думаю, повод подходящий.
Сибар смотрел на ее тонкие, но сильные руки. Принял зеленовато-белый напиток с черными икринками в глубине. На вкус как крепкий, но сладкий ром.
– Расскажи мне о них. Ты знаешь больше.
Иванна села на край площадки и свесила ноги в пустоту.
– Они были тут всегда. Потом пришли мы и дали им имя. Вот это Струна. Она всегда поет на рассвете, когда ее нагревают лучи солнца на рассвете. Долгий протяжный звук. Говорят, так пели цетусы на Древней Земле – исполины океанов. А вот это Часовой. Его тень в течение дня касается острием каждый из монолитов. А прямо перед тобой Мизинец. Самая маленькая башня из всех и, увы, единственная поврежденная землетрясением. Одна ее стена треснула, но отсюда не видно…
– Черта с два!
Иванна подняла на Сибара огромные зеленые глаза. На ее лице читался немой вопрос.
– Я не идиот, Иванна! Совсем не идиот. Я очень хороший журналист и могу сложить пару фактов, чтобы получился третий. Ты рассказываешь мне то, что обычно говорят туристам. Я знаю это, я уже был в составе группы, но под другим именем в прошлом году. Ты делаешь вид, что показываешь мне больше, чтобы скрыть настоящую правду. Что это? Это храмы, идолы, боги, которым вы поклоняетесь. Вроде тех водных богов на Нордмаунте? Что они дают вам, кроме бессмертия, Иванна?
Иванна поднялась, подошла ближе и положила ладони на грудь Сибара. Затем медленно пуговица за пуговицей начала расстегивать ее, и Сибар понял, что не может сопротивляться. Скоро показались свежие шрамы – кольца и полукольца, будто от огромных присосок, следы инъекций чем-то предназначенным для протыкания кожи, почти зажившие порезы.
– Они ползали по мне. Я видел их!
– Потому что ты умер, – она пожала плечами и бросила ему скомканную рубашку. Он едва поймал ее на ветру. – Мы живем тут сотни лет. Живем в достатке и покое, живем без страха умереть или остаться голодными. На ежегодный праздник Улова рыба сама заполняет лагуну, а земля всегда щедра. И все благодаря им, – она кивнула на монолиты. – Нет, ты неправ. Это не идолы, не храмы и не боги. Это город, Сибар. Просто город. Наши предки приспосабливали Европу под себя, когда Земля гибла, сделали ее вполне пригодным для жизни местом. Но кое-кто еще захотел найти тут свой дом и остаться незамеченным. Просто жить в сторонке на дальнем острове в симбиозе с нами и нашим маленьким мирком. Кто это был? Может, гости с других звезд, корабль которых повредили бурные солнечные ветра, может, обитатели другого мира, но наши соседи по Солнцу. Это не важно и никогда не будет важно. Они спасли тебе жизнь, и ты оставишь их в покое.
Ее голос завораживал своей чистотой и спокойствием, и внутренней уверенностью в том, что все будет именно так.
– Как ты заставишь меня уйти?
– Они дают нам многое. Например, кое-что для забвения от дурных воспоминаний, – Иванна подняла фужер.
Сибар взглянул на остатки своего напитка с черными зернышками внутри.
– Я вернусь! Я вспомню! – яростно просипел он.
Иванна улыбнулась и ничего не ответила. Она слышала все это не раз.
***
Дирижабль неспешно набирал высоту. Гудели моторы. Новый Габриил лежал зеленым пятном среди теплого небесно-синего океана.
– Газету?
Сибар было отказался, но потом остановил стюарда за локоть и все же взял свежий номер. Выглянул в иллюминатор.
– В первый раз у нас? – дружелюбно спросил стюард, разливая по стаканам теплый