Я кивнул, соглашаясь. Дальше ехали молча, влившись в поток машин. И тут она вдруг спросила:
— Слушай, Сергей, как думаешь: если я устрою шикарную вечеринку на яхте для своего круга, мой почти бывший муж будет сильно злиться? Причем объявлю, что собираюсь отпраздновать развод с размахом.
— Скорее всего, будет. Особенно если у вас есть общие знакомые.
— Вот я и думаю устроить шик-пати для общих знакомых. — Алиса Олеговна плотоядно усмехнулась. — И еще хочу пригласить тебя.
Мысленно я просто фыркнул, настолько ее телодвижения были для меня прозрачны. Но смолчал.
— Что скажешь? — повторила она.
А что тут отвечать? Идти туда мне не хотелось. При всем моем отношении к этой женщине плюс нарисовавшемуся на горизонте доходу в виде пожизненного одного процента акций ее фирмы я ей не доверял. Чувствовал какой-то собственнический интерес с ее стороны. Она пыталась замаскировать его под женский, но это было не то.
К сожалению, эмпатический модуль Системы тоже не показал ничего тайного, что я мог упустить:
Сканирование завершено.
Объект: Алиса Олеговна, 44 года.
Доминирующие состояния:
— Расчетливость инструментальная (84%).
— Возбуждение азартное (71%).
— Собственничество латентное (68%).
Дополнительные маркеры:
— Микронапряжение вокруг глаз при упоминании мужа.
— ЧСС 76 (полный эмоциональный контроль).
— Несоответствие между демонстрируемой игривостью и внутренним холодом.
Что же ты скрываешь, Алиса Олеговна?
— Так что скажешь? — спросила она в третий раз, с насмешкой глядя на меня.
— Я не хочу.
— Почему? — удивилась она. — На яхте будет прекрасный стол. Я специально для тебя часть блюд сделаю суперполезными — для твоего драгоценного здоровья. Да и многие мои знакомые придерживаются правильного образа жизни. Так что не думай, что там будут шматки сала и мясо по-французски, залитое майонезом…
— Ничего не имею против сала, — буркнул я.
Разговаривать после всех этих событий с Лейлой и ее стримом не было никакого желания. Наоборот, хотелось где-нибудь спрятаться и все хорошенько обдумать. Черт, надо было перенести эту встречу.
— Не уходи от темы, — надулась Алиса Олеговна. — Почему ты не хочешь?
Я подумал, как бы покорректнее сформулировать ответ.
— Потому что уже почти ноябрь. На яхте будет холодно и сыро. А я не люблю сырость. Это же не Средиземное море. И не лето. Это фу и бр-р-р-р!
Алиса Олеговна звонко рассмеялась:
— Если тебя беспокоит именно это, Сережа, то я могу провести вечеринку не на яхте, а, например, в одной из своих галерей. Или зафрахтовать спа-комплекс и там, в банях и на горячих источниках, устроить тусовку.
— Не думаю, что твои подруги, разодетые и накрашенные, захотят лезть в парную, а потом с потекшим макияжем и красными лицами появляться перед мужиками, — заметил я и, вспомнив еще один нюанс, добавил: — Тем более, насколько я помню, после ботокса какое-то время в баню все же не советуют.
— Ну да, тут ты тоже прав, — задумалась Алиса Олеговна. — Тогда поступлю как обычно — сниму любой хороший ресторан или отель, и все будет пучком.
— Но тогда это будет неинтересно. Ты же хочешь зверски отомстить мужу?
— Ну да, нужно отомстить так, чтобы его задело. В принципе, у меня еще пара дней есть. Что-нибудь эдакое придумаю. — Она покосилась на меня. — А все-таки, почему ты не хочешь прийти? Это ведь не из-за яхты. Считай, яхты нет, будет просто вечеринка.
— Все равно не хочу. Придумай сама какую-нибудь отмазку, — равнодушно сказал я и отвернулся к окну.
Мысли опять запрыгали вокруг этой петиции и того, что за всем этим последует.
Дальше ехали молча: Алиса Олеговна дулась, а я думал о том, какой бум поднялся в городе из-за меня и чем все это закончится.
Наконец она привезла меня в офис. Офис как офис, самый обычный: темно-бордовая обивка панелей и диванов, много цветов, никеля и картин.
Я прошел через уютный холл. Алиса Олеговна что-то отрывисто сказала секретарю — я не расслышал что. К моему удивлению, секретарем здесь оказался пожилой мужчина лет за шестьдесят, строгий и въедливый. Заметив мое удивление, Алиса Олеговна усмехнулась:
— А что, неужели ты считал, что я в секретари возьму длинноногую соплюшку с большими сиськами?
— Нет, ну я, конечно, не этого ожидал, — хмыкнул я. — Но хотя бы молодого мужчину или как-то так…
— А зачем мне молодой мужчина на этом месте? Я лучше возьму компетентного сотрудника. Егор Михайлович проработал в «Конторе Заготзерна» очень долго, был в отделе кадров, прекрасно знает всю эту работу. Одно время даже главбухом побыл. То есть я на него и в экономических вопросах могу положиться. Такие сотрудники на вес золота. Пенсия у него небольшая, поэтому он с удовольствием подрабатывает.
— Но ведь у вас бывают дни, когда надо и на выходных выходить, и дедлайны до утра…
— Для этого у меня есть еще один сотрудник, помоложе, который хочет делать карьеру. Если что, я его привлекаю. Неужели ты считаешь, что у меня все сотрудники по одному на должность и нет взаимозаменяемости?
Нет, я так не считал. За сорок пять лет в профессии насмотрелся на «незаменимых». История всегда одна: если специалист в единственном экземпляре, он неизбежно начинает выпендриваться, и звездная болезнь прогрессирует быстрее любой онкологии. Знает ведь, что некуда деваться, что без него все встанет. Незаменимых людей не бывает, и для любого руководителя это не пустые слова, а принцип управления. Два-три специалиста на одну позицию — и между ними возникает здоровая конкуренция, подтягивающая качество работы. А если кто-то начинает вилять хвостом или шантажировать уходом, всегда есть ротация.
Так я размышлял по дороге в большой конференц-зал. Подивился, с каким шиком все обставлено, и посмотрел на Алису Олеговну.
Она, будто услышав мои мысли, широко улыбнулась:
— Впечатляет?
После пятизвездочных отелей на пяти континентах, после конференц-залов в Вашингтоне, Токио, Цюрихе и Сингапуре, после приемов, где между канапе решались вопросы международных грантов, на меня это, конечно, особого впечатления не произвело. Но для небольшой региональной фирмы — весьма достойно.
— Хорошо у тебя тут, — сказал я. — Особенно учитывая, что фирма, как я понимаю, совсем молодая.
Она польщенно улыбнулась.
Мы устроились в креслах, и буквально через полминуты вошли двое мужчин — прямо чеховские Толстый и Тонкий, только в перевернутом виде: