Тимур зажмурился, молясь, чтобы связь не прервалась:
– Свяжись с нашим отделом, скажи, пусть ищут меня и участкового Иванова по GPS, слышишь? Мы в море, шут знает где…
– Тимур, ты чего в море-то? – Нина расстроилась. – Куда ты опять полез?
– Нина!
– Да по…
Связь оборвалась, и Тимур надеялся, что это «Да по» должно было означать, что супруга поняла и знает, что делать.
С тех пор у Тимура Бочкина было внеочередное звание, плохо работала правая рука, а супруга нервничала всякий раз, когда он заступал на дежурство.
– В море тебя искать не придется?
И это могло бы быть семейной шуткой, если бы тот участковый Иванов и оперативник из Москвы выбрались живыми.
Вот и сейчас, вернувшись с работы, он первым дело услышал:
– Все нормально?
Как шифр, как сигнал – он не в беде.
– Да нормально, конечно. Ты мне тот случай будешь до пенсии вспоминать?
Нина смотрела на него и молчала с осуждением.
С того дня каждый его поход на службу стал для нее испытанием. Вернется-не вернется, жив или нет. Он читал это в ее глазах, чувствовал в трепете рук, обнимающих его перед выходом из дома, улавливал в интонациях. Жена не просила ни о чем: знала, что выходила замуж за следователя, что Тимур не видит себя вне службы. Молчала.
И словно пружина затягивалась внутри.
Глава 7
Макс как раз собирался уезжать, когда Бочкин его «обрадовал»:
– Не понял, а ты куда собрался?
Капитан Александров замер, сунул руки в задние карманы джинсов.
– Я так-то в отпуске, – собственное безмятежное безделие вызвало приступ стыда, будто он совершал нечто неприличное.
Бочкин нахмурился:
– Это я понял. Я не понял, ты что, собирался скинуть на меня эту задачку с до хрена сколькими неизвестными, чтобы я с ними кувыркался, а ты в это время пузо на пляже греть будешь?
Признаться, что именно такая картина и рисовалась в мозгу, Макс не решился. Посмотрел на старого товарища с настороженным упрямством.
– А чего я могу делать? – Он насупился, потому что понимал – такие вопросы никогда не остаются без ответа.
Ответ Бочкина его не порадовал:
– Если ты такой принципиальный, могу оформить тебя своим общественным помощником, хочешь?
– Нет, – Макс в самом деле не хотел. Он хотел в отель и в морюшко, и чтобы оно шептало. А не вот это вот всё.
Бочкин мрачно кивнул:
– Ну тогда вот бери ноги в руки и топай вместе с представителем авиакомпании, – он кивнул подбородком на притулившегося у стойки информации мужика, – и выясняешь, какими путями этот чемодан из Москвы к нам летел. И собираешь смены всех, кто в этот момент работал и имел возможность подсунуть эту гадость в чемодан…
Макс нахмурился, сунул руки в карманы джинсов:
– Это оперов работа… Пара запросов, подтянуть ребят из полиции…
Бочкин не спорил, согласно кивнул:
– Во-первых, хороший опер и так загружен под завязку, а плохого на это дело снаряжать – пустая трата времени. Только если галочку поставить, мол, работу провели… Тебе такая «галочка» нужна? Нет? И мне нет. Тем более представь, что где-то твои коллеги пытаются раскрыть дело об убийстве девушки и надеются, что преступник оставил следы на ее одежде, а одежда у тебя в чемодане. И никто не ищет ее хозяйку, – он трагически скривился. – Так что проверить надо быстро и со всей заинтересованностью. Но если ты отказываешься, я, конечно, пойму.
И он выжидательно уставился на Макса. Капитан Александров в этот момент отчетливо осознал причину, по которой он все еще капитан, а его старый однокашник уже давно носит майорские погоны. Есть люди – прирожденные руководители, а есть – такие же прирожденные, но исполнители. И он, Макс Александров, очевидно, относится к последней категории – говорить «нет», когда на него смотрят вот с таким видом, как сейчас у Бочкина, он не умел.
– Ты ж понимаешь, что добытые мною доказательства не прикрутишь к материалам дела…
Бочкин ослепительно и одновременно зло улыбнулся:
– Не бойся, я всё, что мне надо, прикручу. Он нашел взглядом следователя из своей следственной группы. Поманил к себе: – Порфирьев, с товарищем капитаном пойдешь…
Он многозначительно подмигнул Порфирьеву. Он вообще-то хотел сострить и вспомнить расхожую шуточку про товарища майора, но вовремя решил, что Порфирьев по молодости лет ничего о шуточках времен СССР не знает, а Макс может и обидеться. Поэтому Бочкин вздохнул, деловито спрятал руки в карманах брюк и посерьезнел.
* * *
Из администрации Александров и приставленный к нему следователь из местного следственного комитета вышли примерно через сорок минут: девушка торопилась домой, а потому сообщила всё, что от нее требовалось, быстро и без лишних вопросов и проволочек. Чемодан оказался тем еще путешественником – сперва он высадился в Челябинске, а уж потом, транзитом через Москву, прилетел на курорт. Список сотрудников, работавших на приемке рейсов и обработке грузов, стремительно рос.
– Н-да, – прошелестел распечатками Макс.
– Н-да, – повторил Порфирьев и заглянул через его плечо в записи. – Что будем дальше делать?
Капитан Александров рассеянно посмотрел на взлетно-посадочную полосу, он вместо ответа спросил:
– А что, долго у вас судмедэксперты работают?
Парень усмехнулся:
– Тимур Альбертович их поторопит.
Это было неплохо.
Пока он сделал запросы во все транзитные аэропорты – может, там что-то прояснят. А заодно запросил записи с камер видеонаблюдения.
– Полетишь в Москву? – спросил Бочкин, когда Макс снова вернулся в комнату к полицейским.
Макс покачал головой:
– Давай сперва дождемся анализа крови. Искать иголку в стоге сена хочется хоть с какими-то ориентирами.
Бочкин согласно кивнул:
– По базе мы пробили – никаких ЧП за истекшее время в аэропортах не зарегистрировано…
Это потенциально еще больше расширяло круг подозреваемых.
* * *
Вечером он вернулся в отель. Аделии в номере не было – на кровати лежали его шорты, которые жена временно присвоила, и одна из его футболок – вероятно, Аделия все-таки сходила за покупками. Макс быстро переоделся и заторопился на пляж – вечер только занимался, еще можно было немного «урвать» отпуска. То, что отпуск для него завершился, он не сомневался, а потому готов был сегодня купаться до отвращения, если вообще такая стадия купания и отдыха имеется.
В лифте его остановила полная дама в платье, украшенном яркими пионами. В руке она держала широкополую шляпу, плечо отдавливала объемная сумка с пляжным полотенцем.
– Вернулись? Адочка вас уже заждалась, такая покинутая ходит по пляжу, такая расстроенная!
«Адочка» из уст малознакомой женщины звучало странно, тем более Аделия терпеть не