— Обоснуйте свое заявление, батюшка.
— А что тут обосновывать. Ты ждешь, что Бог явится тебе, в то время, как он всегда с тобой. Бог в душе каждого человека, даже если сам он о том не подозревает.
Шивцов задумался.
— Это как-то не вяжется с тем, что обычно говорят служители церкви, — вставил свою реплику Калинин.
— А не нужно слушать всех подряд, — легко парировал отец Федор. — Дураков и среди служителей церкви хватает.
— Вот как? — Шивцов озадаченно почесал затылок рукояткой пистолета.
— Вот так, — ответил попик.
— И что ты предлагаешь?
— Все зависит от того, что ты хочешь. Зачем тебе Бог?
Петунину показалось, что он заметил, как в глазах Шивцова, до того, как увидевший то же самое Калинин отвел объектив в сторону, мелькнула растерянность, а может быть, еще и сомнение.
— Бог интересует Виктора Алексеевича исключительно как самый мощный и долговременный концепт, когда-либо созданный людьми, — Калинин сам ответил на вопрос попика.
— Ты ничего не перепутал, сын мой? Кто кого создал?
— Вопрос не принципиальный!
— Кому как.
— Вас в семинариях специально учат давать ответы на бессмысленные вопросы?
— Ты свой вопрос называешь бессмысленным?
Тут уже и Калинин не нашелся, что ответить.
— Виктор Алексеевич, — обратился отец Федор к Шивцову, — я вас не вижу, но, полагаю, вы все еще меня слышите.
— Да, — ответил голос Шивцова из-за кадра.
— Кому нужен Бог, вам или тому человеку, что говорит от вашего имени?
— Мне.
В кадре мелькнула рука Шивцова, затем появился он сам. Должно быть, Шивцов настоял на том, чтобы Калинин показывал его, а не заложников на краю бассейна.
— Так почему же мне приходится разговаривать с ним?
— Я вас слушаю.
— Нет, это я вас слушаю. Вы религиозный человек, Виктор Алексеевич?
— Да, — ответил после некоторой заминки Шивцов.
— Какую религию вы исповедуете?
— Я христианин.
— Православный?
— Само собой!
— Это ваш осознанный выбор?
— Чего?
— Почему вы считаете себя православным?
— Потому что я живу в православной стране!
— Россия — многоконфессиональная страна.
— Слушай, кончай морочить мне голову! Я хочу говорить с Богом или капитаном из «Антитеррора»! Поп мне не нужен!
— А ты не хочешь узнать мое мнение о том, что ты делаешь? Я, конечно, не Господь Бог, но все же можно сказать, лицо заинтересованное.
Шивцов бросил быстрый взгляд в сторону, по всей видимости, на Калинина.
— Говори. Только коротко. У меня еще много дел.
— Бог не явится тебе, потому что то, что ты делаешь, богопротивно.
Реплика Калинина из-за кадра:
— Разве сам Бог не убивает людей?
— Ты обвиняешь Господа?
— Я констатирую факт.
— Ты ведь журналист, верно?
— Да.
— Тебе не кажется, что не стоит говорить о том, чему нет живых свидетелей?
— Люди умирают повсюду.
— И виноват в этом Бог?
— А кто же еще?
— Виктор Алексеевич, как мне сказали, вы убили сегодня двух ни в чем не повинных людей. Вы хотите возложить ответственность за это на Бога?
— Я хочу узнать, почему он позволил мне сделать это?
— Вы никогда не слышали о свободе выбора?
— При чем тут это?
— Вы сами сделали свой выбор. Не Бог, а вы нажали на курок.
— Но почему Бог допустил смерть невинных?
— Послушайте, вы что, серьезно думаете, что Бог — это старик с длинной седой бородой, который сидит на облаке за неким суперкомпьютером и по монитору следит за всем, что происходит на Земле, а при необходимости вносит коррективы?
— Ну, что-то вроде того.
— Н-да…
— Что?
— Да так, ничего… Странно, что и в двадцать первом столетии от Рождества Христова все еще приходится объяснять людям прописные истины… У русской православной церкви та же беда, что и у политиков, — не умеет говорить с людьми на понятном им языке… Ладно, слушай меня внимательно, объясню в двух словах. — Шивцов, как это ни удивительно, слушал! — Господь создал всех нас по образу и подобию своему. Это ты хотя бы слышал? — Шивцов кивнул. — Так вот, это вовсе не означает, что сам он выглядит, как алкаш после пятидневного запоя. Это означает, что в каждом из нас от рождения есть искра Божья. А уж что мы с ней сделаем — раздуем в огонь или в дерьме утопим, чем ты, собственно, сейчас и занимаешься, — это уже зависит только от нас самих. Потому что Господь наделил нас еще и свободой выбора, не будь которой, были бы мы не людьми, а скотиной безмозглой, которая, куда ее пастух гонит, туда и идет. Усек?
На лице Шивцова растерянность. Он только еще пытался понять, что сказал ему странный батюшка, а Калинин уже сообразил, что за бомбу подводит под их предприятие попик.
— Дамы и господа! У нас в прямом эфире был настоятель церкви Всех Святых отец Федор. Спасибо вам, батюшка, за проповедь! А теперь, будьте добры, передайте телефончик капитану Петунину.
Отец Федор протянул трубку Петунину.
— Я сделал все, что мог.
— Хорошая была попытка, — кивнул Петунии. — Только вы не учли того, что у этого парня в галерее голова не на месте… Слушаю.
— Капитан, я жду, что вы мне скажете.
— Ну, у нас тут уже смеркается, но все еще довольно жарко…
— Капитан! — Шивцов пистолетом указал на людей на краю бассейна. — Вы не оставляете им выбора.
— Вы слышали, что сказал вам отец Федор. У меня вряд ли получится лучше.
— Так, значит? — Шивцов демонстративно передернул затвор.
— Подумайте, Виктор Алексеевич. Как следует подумайте. Поступая так, вы, в первую очередь, самому себе не оставляете выбора.
— Я всего лишь хотел поговорить с Богом! — Шивцов поднес ствол пистолета к затылку сидевшего в центре. — Жаль, но мумий больше не осталось! — и нажал на спусковой крючок.
Выстрел!
Брызги крови.
Сидевшие по краям от убитого женщины с криками отпрыгнули в стороны.
Кто-то должен ответить… Кто-то обязательно ответит за все…
Труп головой вперед упал в бассейн!
— Назад! Я кому сказал, назад! Вытаскивайте его! Живо!
Размазывая слезы и кровь по бледному лицу, студентка первой спрыгнула в темные разводы кровавого раствора. Худенькие лопатки были хорошо видны, когда она наклонилась, омытая темным раствором.
Плачущие женщины забрались в бассейн и принялись выталкивать на бортик мертвое тело.
— Господи, прости им, ибо не ведают, что творят, — произнес полушепотом отец Федор.
— Ведают, еще как ведают, — не глядя на попика, зло прошипел Петунии. — Шли бы вы отсюда, батюшка…
Попик ничего не ответил, но и с места не двинулся.
— Есть! — азартно ударил пальцем по клавише Арутюнян. — Смотрите, товарищ капитан!
На плоском мониторе застыла картинка — рука Шивцова и ствол пистолета, из которого вырывается пороховой