— Ах, эти… — Калинин пренебрежительно усмехнулся. — Это не последователи, а эпигоны. Ни у одного нет собственных оригинальных идей. Они способны лишь повторять. Их новации— повторения. Николай Соколов захватил заложников в Цветаевском музее, не смешно ли? Застрелил троих, перемазал кровью слепки с античных скульптур. Вы только вдумайтесь! Этот профан был уверен, что в Цветаевском музее выставлены оригиналы!.. Федор Слоников в Краснодаре загнал в картинную галерею пьяное быдло из ближайшего шалмана и устроил оргию под классическими полотнами. А Франц Гант, насколько я знаю, в основном только болтает о своей якобы давно запланированной акции в Британском музее. Сомневаюсь, что он когда-либо перейдет от слов к делу. Дельгадо, Гайни и Шенкер были схвачены спецслужбами при попытках осуществления трэш-акций, поэтому нет смысла говорить о каком либо их вкладе в искусство. Владимир Ильин, в отличие от всех перечисленных, тщательно продумывает свои акции, но ограничивается их компьютерным воспроизведением. Да, у него получается красиво! Профанов это впечатляет, ничего не скажешь. Но это все равно, что сравнивать постеры из популярных журналов с оригинальными полотнами великих мастеров… Дупель, пожалуй, единственный, кто движется в правильном направлении. Он целенаправленно уничтожает работы скульптора Церетели. К сожалению, моему инициативному соотечественнику катастрофически не хватает художественного воображения. Работы его привлекают внимание в основном потому, что с завидной регулярностью попадают в выпуски новостей. Букмекерские конторы принимают ставки на то, какой памятник Дупель подорвет следующим, но, черт побери! — Калинин выпрямился, и секьюрити прикрыли его сразу с двух сторон. — Глядя на работу истинного трэш-реалиста, зритель должен чувствовать дрожь в коленках, по его спине должны бегать ледяные мурашки, а голову сверлить одна-единственная мысль: неужели такое может случиться со мной?.. Доходит?
— Ваши ближайшие планы, господин Калинин?
— На сорокалетие, которое уже не за горами, хочу слетать в Америку. Нет, я не боюсь полиции, — Калинин ухмыльнулся. — Огромная страна, осторожные люди. Я люблю работать, чувствуя опасность. Чудесная сцена для масштабных акций. Возьму машину в прокате, и куда она стоит носом, туда и поеду. Ровно в двенадцать ночи остановлюсь и устрою пикник. Для себя и для всех, кто окажется рядом. Будет под рукой ресторанчик — взорву ресторанчик, окажется под боком бензоколонка — взорву и ее. Американцы обожают фейерверки. А если очень захочется, сожгу нефтехранилище. Пусть янки увидят над собой небо Ирака.
Он отыскал в толпе высокую американку:
— В каком городе вы живете?
Американка не ответила.
Вперед выдвинулся коренастый швед:
— Куда вы все-таки направляетесь?
— Без комментариев.
— Может, в Чили? В Венесуэлу? В Китай?
— В Китай? — удивился Калинин. — Терпеть не могу китайцев.
— Как вы относитесь к «Сикстинской мадонне»?
— Если у женщины есть время и молоко, почему ей не покормить ребенка?
— Господин Калинин, вы много путешествуете. Вынуждены много путешествовать. — В голосе шведа прозвучало злорадство. — Вам нельзя долго оставаться на одном месте, иначе вас выследят. Частные самолеты, личная охрана, масса предосторожностей, разработка запутанных маршрутов. Наверное, это дорогое удовольствие. Кто вас финансирует?
— Без комментариев.
— Кому принадлежит частный самолет, ожидающий вас на взлетной полосе?
— Без комментариев.
— Когда мы услышим о новой вашей акции?
Ответ угадывался, но Калинин ответил:
— Скоро.
2. СЕВЕРНАЯ АТЛАНТИКА
Через 14 минут после взлета из аэропорта Рейкьявика
Лететь в частном самолете — одно удовольствие.
В салоне никого, кроме сопровождающих тебя лиц.
И сервис не из самых худших. Кресел немного. Столики расставлены разумно. Можно вытянуть ноги, а можно положить их на стол — никто слова не скажет.
Калинин так и сделал.
Рядом подтянутый секьюрити.
Напротив — второй. И длинноногая дура.
Телохранители — крепкие, тренированные парни. А спутницу Калинин не выбирал. Даже имя ее забыл. Модель выписали для него по каталогу, для антуража. Как породистую болонку. При этом даже не поинтересовались, блондинку он хотел видеть рядом с собой или брюнетку. А он, между прочим, всегда не любил дур. Даже тех, у которых ноги растут от самой шеи.
— Господин Калинин!
Он медленно приоткрыл глаза.
В самолете настроение, вызванное импровизированной пресс-конференцией, несколько рассеялось. Можно сколько угодно тешить себя иллюзией свободы, но на самом деле им управляли. Он это знал лучше других. С самого начала. С той далекой душной июньской пятницы пять лет назад, когда за бутылкой… нет, за второй бутылкой очень даже недурной водки в Москве он выложил приятелю из компании RTS вызывающую концепцию Новой эстетики.
Американец удивился:
«Неужели такое возможно?»
«Мысленно вы допускаете это!»
«Одно дело — беседа в баре, другое — строгие реалии жизни».
Хлоп стопку водки! В таких беседах это необходимо.
«В сущности, Джордж, строгие реалии такая же придумка, как виртуальный мир».
«Новая эстетика… Вы умеете увлечь… Но, строго говоря, это все противозаконно!»
«Ну да, с точки зрения праведного американца, — засмеялся Калинин. — Не обижайтесь, Джордж, но вы типичный обыватель. Вы и не можете быть другим. Вы все там за океаном обыватели».
«Это позволяет нам во все времена чувствовать себя уверенно».
«Зато лишает многих удовольствий. Вон вы даже икру не едите, боитесь холестерина».
Еще по стопке водки.
«Вы уже год в России, Джордж, а все еще не едите икру. Это смешно. В России можно все. А уж икру есть — и подавно. Покупать на черном рынке и поедать ложками. Понимаете?.. Законы в России — для дураков. Общественным мнением в России руководят те, кто дорвался до денег. Впрочем, популярное имя, Джордж, тоже способно принести дивиденды. Тут, чем плотнее толпа, тем эффективнее. Где-нибудь в Бийске, может, и не пройдет, но в Москве — точно прокатит. Главное в этом деле — правильно развернуть TV и прессу».
«Можете это доказать?»
«Если найдутся средства».
Новая эстетика.
Средства нашлись.
Много зеленых. Понятно, не из кармана Джорджа. И где еще ставить эксперименты, как не в России, которая уже испытала все?
— Господин Калинин…
Он протер глаза и уставился на стюардессу.
Редкостная по стройности. Глаза зеленые, что твои блюдца. Губы такие, что хочется впиться в них.
— Вам повторить?
Стюардесса взглядом указала на пустой бокал.
— Пожалуй… Неси сюда всю бутылку.
Калинин обернулся к секьюрити:
— Пьешь коньяк, парень?
— Служба… — сжал губы телохранитель.
— Оставь! В воздухе можешь отдыхать.
— Тогда виски, — парень все схватывал на лету.
Стюардесса умело расставила на столике бутылки, бокалы, серебряное ведерко со льдом. Улыбнулась.
— Как тебя зовут?
— Марта.
Калинин нетерпеливо помахал рукой заказной фотомодели:
— Пересядь за другой стол. Живо.
Блондинка растопырила глазища:
— Май Гад!
— Не утомляй меня.
Изумленно улыбнувшись, фотомодель пересела.
— Иди ко мне, Марта…
Калинин