Он был почти уверен, что именно в том.
Глава вторая
Июнь 2009 года — Лос-Анджелес
— Шейн, не могли бы Вы подвинуться немного ближе к Илье, пожалуйста?
Шейн почувствовал, как они с Ильей Розановым слегка соприкоснулись руками, когда тот подошел к нему по просьбе фотографа.
— Отлично. Хорошо, улыбайтесь, мальчики.
Шейна ослепили вспышки фотокамер. Он стоял вплотную к Розанову, который, казалось, подрос еще на пару дюймов с января. Справа от Розанова стоял просто огромный американский защитник по фамилии Салливан, которого «Финикс» выбрал третьим по счету.
Розанов был задрафтован первым.
Последние шесть месяцев с момента завершения чемпионата среди юниоров Шейн немного... помешался... на Илье Розанове. У них было много общего в плане карьеры. Они оба были капитанами своих команд и оба привели их к чемпионским титулам в этом сезоне. Оба были признаны лучшими игроками своих лиг и оба стали лидерами по количеству набранных очков. Разница между ними заключалась лишь в том, что у Шейна была серебряная медаль юниорского чемпионата, а у Розанова — золотая.
И вот теперь Шейн снова занял второе место. Хотя до их встречи всю жизнь занимал только первые.
Этот чертов парень.
Не все, однако, было так плохо. Шейна задрафтовала «Монреаль вояджерс», которая не только была самой легендарной командой лиги, но и базировалась всего в часе езды от его родного города Оттавы. Шейну, свободно владевшему французским и английским и всегда с большим уважением относившемуся к «Вояджерам», несмотря на то, что вырос болельщиком «Оттавы», это очень подходило. И тем не менее. То, что его выбрали вторым, было обидно.
Драматизма событию добавлял тот факт, что Розанов был задрафтован заклятыми соперниками «Монреаля» — «Бостонскими медведями». Шейн знал, что отныне его карьера будет неразрывно связана с карьерой Розанова. Если бы одного из них задрафтовала команда из Западной конференции (Западная конференция была создана в 1974 году, когда НХЛ была разделена на 2 конференции и 4 дивизиона — прим. пер.), возможно, это соперничество сгинуло бы в зародыше. Но теперь оно определенно набирало обороты.
Впрочем, это отнюдь не означало, что он не мог быть вежливым с Розановым здесь и сейчас.
— Поздравляю, — сказал он, повернувшись для рукопожатия, когда фотосессия завершилась.
Розанов с улыбкой ответил «Спасибо», и в этой улыбке угадывалась изрядная доля самодовольства. Он не поздравил Шейна в ответ. Вместо этого он похлопал его, блядь, по плечу, словно утешая ребенка, не пробившегося в какую-нибудь детскую лигу. Шейн отшатнулся от этого прикосновения и уже собирался сказать что-то далеко не столь вежливое, как «поздравляю», но их обоих мгновенно растащили в разные стороны репортеры для интервью.
Шейн больше не видел Розанова, пока не вернулся в отель. В холле было полно атлетически сложенных молодых парней в костюмах, но даже в этой толпе Розанов выделялся. Он был одним из самых высоких, а в шикарном цвета морской волны костюме, подчеркивающем фигуру, выглядел как модель из журнала GQ.
Шейн чувствовал себя недоростком. В прошлом месяце ему исполнилось восемнадцать, но ему казалось, что он по-прежнему оставался ребенком.
Розанову тоже исполнилось восемнадцать. Только на прошлой неделе. Шейн знал об этом, потому что был едва ли не одержим им.
Той ночью в своем отдельном номере (номер безумно гордых сыном родителей располагался в другом конце коридора) он не мог уснуть.
Это был поистине изнурительный день, и да, его задрафтовали в НХЛ. Он наконец добился того, к чему планомерно и целеустремленно двигался всю свою жизнь. И то, что его выбрали под вторым номером, вовсе не было поводом для расстройства.
Он и не расстраивался. Просто... что-то не давало покоя.
Он со вздохом перекатился и встал с постели. Надев тренировочные штаны и кроссовки, он направился в тренажерный зал отеля с надеждой, что физические упражнения помогут отвлечься от раздумий.
В спортзале было пусто. Шейн встал на одну из двух беговых дорожек и побежал в легком темпе. Он не стал надевать наушники и просто погрузился в шум тренажера, не заметив сразу, как в зал вошел кто-то еще. Он понял, что больше не один, только когда на беговую дорожку рядом с ним встал мужчина.
Илья Розанов коротко кивнул ему и, повернувшись лицом к белой стене в передней части зала, побежал.
Шейн старался не замечать его присутствия. В этом не было ничего странного: возможно, у него тоже были проблемы со сном. А может, он всегда посещал спортзал после полуночи. Или с ним сыграл злую шутку джетлаг. А еще...
Розанов увеличил скорость на своей дорожке. На Шейна он вообще не смотрел. Поскольку Шейн был честолюбив и склонен к соперничеству, он тоже увеличил скорость... чуть больше, чем Розанов.
Через минуту Розанов повторил свое действие, подняв своеобразную планку и молча ожидая, когда Шейн отреагирует. Шейн оглянулся и увидел легкую ухмылку на его губах. Он покачал головой, с трудом сдерживая собственную улыбку, и прибавил скорость.
Они продолжали ускоряться в негласной борьбе, пока оба не достигли пределов возможностей своих тренажеров. От слишком продолжительного бега в спринтерском темпе у Шейна горело все тело. Но он не хотел ни останавливаться, ни даже замедляться, пока этого не сделает Розанов. Тот же курил, блядь. Шейн способен был надрать ему задницу.
Но Розанов не проявлял никаких признаков усталости.
Они продержались в том же темпе еще минуту или две, и наконец Шейн хлопнул рукой по кнопке аварийной остановки и сошел с дорожки. Он прислонился к стене, пытаясь отдышаться, а затем сполз вниз и плюхнулся задницей на пол. Розанов наконец остановил свой аппарат и, склонившись, ухватился за поручни.
— Блядь, — прохрипел Шейн.
Розанов рассмеялся и тоже уселся на пол в углу у стены, повернувшись лицом к нему. Серая футболка без рукавов насквозь пропиталась потом. Они оба сидели, вытянув ноги перед собой; кроссовки Розанова почти касались подошвами лодыжки Шейна.
Розанов провел ладонью по влажным волосам, что заинтересовало Шейна больше, чем следовало. Он был таким... мужественным. У самого Шейна было детское лицо, он не мог похвастаться таким высоким ростом, не мог отрастить бороду и почти не имел волос на груди. Розанов был его ровесником, но выглядел так, словно перешагнул некую магическую черту и стал взрослым.
Шейн быстро перевел взгляд на пол и понадеялся, что на раскрасневшемся от физических нагрузок лице не отобразилось смущение.
— Ну и ебучий денек выдался, да? — сказал Розанов.
— Да. Точно.
— Все, о чем ты мечтал?
Шейн