Шейн отнял телефон от уха и судорожно ткнул в иконку отключения микрофона.
— А-а-а-а! Блядь!
Свободной рукой он схватил Илью за плечо, сжав пальцы почти до боли, и, задыхаясь, кончил ему в рот. Когда оргазм отпустил его, он глубоко вдохнул и выдохнул, после чего обратно включил микрофон.
— Ты здесь? Извини. Иногда плохо ловит.
Илья взгромоздился на диван, схватил подушку и прижал к лицу чтобы приглушить смех.
Шейн, должно быть, закончил разговор, поскольку вдруг оказался сверху на Илье и принялся колотить его другой подушкой.
— Ты совсем охуел, придурок! Это было отвратительно!
Илья отбросил свою подушку.
— Ничего подобного.
— Господи, блядь! Ну почему это было так горячо?
— Потому что тебе нравится быть плохим мальчиком, Шейн Холландер.
У Ильи вдруг неприятно похолодело в груди от собственных слов. Он просто подкалывал Шейна, но что, если в них присутствовала доля правды? Возможно, для Шейна все это было своего рода бунтарством? Неужели лишь в этом заключалась причина его интереса к Илье?
Должно быть, беспокойство отразилось на его лице, потому что Шейн перестал лупить его подушкой, взял за руку, поднес ее к губам и нежно поцеловал.
— Не поэтому… я с тобой не поэтому. Может, так было, когда все только начиналось, не знаю, но не сейчас. Уже очень давно.
Илья освободил руку и откинул волосы с его лба.
— Хорошо. — Тогда почему ты со мной сейчас? Он хотел спросить, но боялся ответа. Поэтому просто притянул Шейна к себе и поцеловал. — Итак, — весело произнес он, когда они оторвались друг от друга, — как поживает Хейден?
Шейн рухнул ему на грудь, Илья обнял его, и оба они затряслись от смеха.
***
Илья разрабатывал план.
Тот оформился в голове лишь в общих чертах, и, вероятно, был не из лучших, но он не мог перестать его обдумывать.
Как не мог представить себе и реальный сценарий, в котором они с Шейном стали бы друг для друга чем-то большим. И не мог ответить на вопрос, какими бы хотел их видеть. Но его безрассудное воображение раз за разом рисовало их вместе, как пару — просто живущих вместе, или в законном браке? — блядь, это было абсурдно.
— Ты в порядке?
Илья резко вздернул голову и увидел, что Шейн, в одних лишь купальных шортах, стоял перед деревянным креслом, в котором он сидел. В руках Шейн держал книгу и хмуро смотрел на Илью через стекла очков, словно обеспокоенный спасатель/библиотекарь.
— Да, — ответил Илья, махнув рукой. — Красивый вид. Озеро.
— Ты выглядел так, будто что-то тебя тревожит.
Илья пожал плечами. Шейн сел в кресло рядом с ним и стал ждать.
— Я бы хотел, чтобы меня задрафтовала канадская команда, — признался Илья.
— Что? Почему?
— Это облегчило бы кое-что.
— Кое-что? Что значит «кое-что»... что ты имеешь в виду?
Илья тяжело вздохнул. Что именно он хотел сказать?
— Я имею в виду... Америка сейчас не очень хороша для русских. А Россия не очень хороша для... таких русских, как я.
Шейн на мгновение замолчал.
— Тебе грозит опасность?
— Нет. Я так не думаю. Но я очень осторожен. Я бы хотел... чтобы мне не приходилось быть таким осторожным.
Шейн кивнул.
— Думаю, в Америке все наладится, верно? И, может быть, в России тоже?
— Может быть.
— Ты все еще хочешь стать американским гражданином?
— Не знаю. Я думаю... может, каким-нибудь еще.
— О.
— Я подумал... — продолжил Илья. Он никогда не говорил об этом вслух. Возможно, он даже не успел полностью сформулировать это в голове. — После следующего сезона я свободный агент (статус командного игрока, чей контракт с командой истёк, и который имеет право заключить контракт с другой командой — прим. пер.).
Теперь Шейн выглядел крайне заинтересованным.
— Ты уйдешь из Бостона?
— Я тут подумал. Может быть... в канадскую команду.
— Святое дерьмо, ты серьезно?
— Да.
— И в какую, например? — Илья будто наяву видел, как мысли Шейна проносились у него на лбу бегущей строкой. Что, если мы будем играть вместе за Монреаль? Нет. Монреаль не может позволить себе нас обоих.
— Только не в Монреаль, — мягко сказал Илья.
— Да. Я понимаю.
Но, Боже правый, в тот момент Илья представлял себе это. Играть вместе, жить вместе, быть вместе.
Этого никогда не случится.
Но сама мысль была очень приятной.
***
— Я мог бы жениться на Светлане, — ни с того ни с сего выдал Илья.
Это случилось на следующий вечер, когда они играли в бильярд. Шейн нахмурился, уставившись на три шара, которые не попали в боковую лузу. Он бы сделал результативный удар, если бы Илья не взял и не вывалил на него его худший кошмар.
— Что? — ровным голосом спросил Шейн.
— Она американка, так что это было бы только ради получения гражданства, но она пошла бы на это.
— Пошла бы?
— Думаю, да. Да. Она дочь Сергея Ветрова. Ты не знал?
— Что? Правда?
— Да. Она бы мне помогла.
Шейн смотрел, как Илья загоняет в лузу двенадцатый шар. Затем четырнадцатый. Ему захотелось сломать кий о колено.
— Ты... ты хотел бы на ней жениться?
Илья выпрямился и посмотрел на него.
— Светлана мне нравится, да. Но это было бы только для гражданства.
— Но, — неуверенно возразил Шейн. Он должен был это высказать. Слишком долго его это терзало. — Ты ведь вообще хочешь жениться, да? На женщине, я имею в виду. Ты не такой... как я. Тебе нравятся женщины. И я уверен... Светлана красивая, умная и... все такое. Верно?
— Да, — согласился Илья. — Да. Она такая. Но...
— Но?
Илья пожал плечами и, похоже, покраснел.
— У меня есть одна проблема, — пробубнил он себе под нос. Шейн подождал. — Мне нравятся женщины. Я всегда думал, что жениться было бы неплохо. Дети. Все такое. Когда-нибудь. Но... эта проблема никуда не денется.
Шейн прикусил губу.
— Расскажи мне об этой проблеме.
— Это так раздражает. — Илья вздохнул, но Шейн заметил, как он пытался сдержать улыбку. — Я всегда нахожусь рядом с красивыми женщинами. Замечательными женщинами. Везде.
— Звучит как-то не очень.
— Да. Послушай. Эти женщины, они такие сексуальные и с ними весело, но