Мы все ждём, затаив дыхание, пока она поправляет причёску и приглаживает волосы.
— Мама, чёрт возьми, ради всего святого, — огрызается Син.
— Твоя мать, — не задумываясь, говорит она Каликсу, — поменяла наших детей местами после рождения Синклера. Согласно нашей сделке, я принесла его в замок Севери утром в день родов, и Сибилла забрала его к себе. Она увидела, как покраснели его глаза, и сразу поняла, что его сила может стать угрозой для неё и её правления. — Она сцепила руки за спиной и, оттолкнув Катерину, обошла круг. — Всё это время она кормила грудью своего собственного сына. Мальчик родился хрупким, на несколько месяцев раньше срока, с жёлтыми глазами Беты.
Серые глаза Коры темнеют по мере того, как она говорит, всё больше и больше, пока не начинают наливаться чернотой.
— Она подменила вас. Мой настоящий сын — Синклер Севери. Ты — настоящий сын Сибиллы. Вам обоим лгали всю вашу жизнь, и всё потому, что моя сестра не могла смириться с тем, что её правление закончилось из-за врождённой слабости Беты. — Кора машет рукой Каликсу, словно поздравляя его. — Конечно, она была неправа. Она никогда не верила, что глаза могут меняться. Однако я сама видела это. Когда королева приходит к власти, её глаза темнеют. А когда королева уходит, — её голос становится резче, — они становятся тёмно-серыми. В истории не было королевы, которая когда-либо рожала кого-то, кроме Альфы.
Каликс моргает своими ярко-красными глазами, и Сибилла отшатывается, опуская взгляд, как будто не в силах смотреть на него. Как будто она боится его. Своего сына.
Каликс — её сын. Я позволяю её словам захлестнуть меня, с трудом веря в них, но… они правдивы. Каждое слово — правда. Если бы не рука Сина в моей, я бы отшатнулась. Потому что это значит…
Каликс — наследный принц двора Королевы Волков.
Кажется, он не дышит.
Однако пульс Сина учащается, и он сжимает челюсти, словно хочет что-то сказать. И внезапно я понимаю — Сибилла тоже предала его. Женщина, которую он считал своей матерью. Его жизнь, его корона, его титул — всё это было ложью. Я смотрю то на него, то на Каликса, прежде чем повернуться к двум сёстрам, которые десятилетиями держали судьбу этого континента в своих руках. Каликс — не сын предательницы. Син — это… и он…
— Зачем ты это сделал? — говорит Сибилла сдавленно, её лицо побелело от ярости, она смотрит на Сина так, словно никогда раньше его не видела. Я сочувствую. — Я растила тебя, как родного. Я дала тебе всё…
— И ты могла отнять у меня всё это, — взрывается он, не в силах больше молчать. Исходящий от него гнев не похож ни на что, что я когда-либо испытывала. Это больше не тот надменный и безразличный вид, который он так часто носил при дворе. Это не тот парень, который рассказывал анекдоты и смешил меня со своим кузеном, и не тот парень, который крепко обнимал меня и оберегал за закрытыми дверями. — В любой момент, если бы я когда-нибудь подвёл тебя, ты могла бы отвергнуть меня — точно так же, как ты поступила со своей собственной сестрой. Точно так же, как ты поступила со своим собственным сыном. — Он жестикулирует в сторону Коры и Каликса по очереди. — Ты разрушила жизнь Каликса. Только посмотри на него. — Его глаза сверкают. — Я серьезно. Только посмотри на него, чёрт возьми, Сибилла.
Всё её тело дрожит, будто она вот-вот набросится на него. Однако она по-прежнему не смотрит на Каликса.
— Королеву нельзя принудить, — кипит она.
Он насмехается над ней.
— Ты не можешь этого сделать, не так ли? Всё это время он рос прямо здесь, у тебя под носом, а ты обращалась с ним как с дерьмом из-за собственной нечистой совести. Но этого было недостаточно, чтобы заставить тебя исправиться. Ты заставила его поверить, что он убил собственного отца.
Он с отвращением качает головой. С презрением.
— Ты никогда никого не любила. Даже меня… не пытайся это отрицать. Все люди одноразовые. Всё, что ты делала, было ради тебя. Ради твоей власти. Ради этого коррумпированного грёбаного королевства. Меня тошнит от твоей лжи и мучений.
— И ты больше не королева, — сладко добавляет Кора. — Пришло время, дорогая сестра, ответить за свои преступления. — Она вздёргивает подбородок, и волки прижимаются ближе. С их клыков капает слюна. Затем она замолкает. Поворачивается. — Подожди, я веду себя грубо. Син, дорогой? — Она пересекает круг и хватает его за руки, заставляя отпустить мои. — Не хочешь ли оказать мне честь?
Он хмурится в замешательстве.
— Но мы же это обсуждали. Мы… мы изгоняем её, а не убиваем. Она заслуживает той участи, которую уготовила тебе.
— И позволим ей тоже избежать этого? Я так не думаю. — Так близко, что я чувствую запах гнили в её сердце. От неё пахнет смертью. — Поверь мне, Син, — напевает она и протягивает руки, чтобы обнять и Каликса тоже. — Это единственный путь вперёд для нашей семьи.
— Ты полна дерьма, — говорит Каликс.
— Ой? Значит ли это, что ты тоже не хочешь этих почестей?
Когда Каликс обнажает клыки, я бросаю взгляд на Сибиллу, которая смотрит на меня в ответ. Не раскаиваясь.
— А как насчёт тебя, Ванесса? — бормочет Кора. Теперь она стоит прямо передо мной, и у меня сжимается грудь, когда она касается моих волос. — Мальчики Севери — не единственные жертвы предательства моей сестры. Ты убьёшь её, или мне это сделать?
Я отдергиваю голову.
— Королева не убивала всех этих людей.
Позади нас Эви поднимает голову. Порция и Лира подходят к ней. Они обнимают её за плечи. Улыбка Коры становится жёстче.
— Когда волк загнан в угол, у него нет другого выбора, кроме как кусаться. — Затем, ещё мягче, добавляет: — Я испытала на себе твою ярость, Ванесса. Тебе было бы легко убить её Возможно, тебе это даже понравилось бы.
И эти глаза… я уже видела эти глаза раньше. Они кажутся такими знакомыми, что я не могу объяснить, будто они заглядывают в самую глубину моей души. Я подавляю дрожь. По спине пробегают мурашки страха.
— Как тебе?
Она ещё долго смотрит на меня, прежде чем отвернуться.
— Справедливо.
Когда она подходит к сестре, ни одна из них не съёживается. Сибилла даже вздёргивает подбородок.
— Этот двор функционирует как часть единого целого, а ты его разрушила. Как думаешь, кем ты будешь руководить? Руинами? — Она указывает на королеву Чжэ, короля Чжие и принца Эрика. — Остальные шесть дворов не позволят тебе безнаказанно убивать регентов. Есть правила, Кора, которые ты продолжаешь нарушать. Ты не сможешь вечно избегать наказания.
Кора рычит ей прямо в лицо.
— Они не могли сбежать от меня. Они предали меня. Они украли мою корону, они украли мою сестру, и они настроили тебя против меня… всё для того, чтобы ты могла сесть на мой трон. — Она разводит руки в стороны, указывая на своих Укушенных волков, которые ловят каждое её слово. — Пусть они придут. Пусть дворы снова попытаются украсть это. Уверяю, я буду готова. Всегда выживает сильнейший.
Они долго смотрят друг на друга. Когда-то сёстры, а теперь враги.
В лесу, кажется, никто не дышит; конец может быть только один. Словно почувствовав то же самое, Сибилла вытягивает шею.
— Тогда сделай это. — В её запахе нет страха. Только гнев… из-за предательства Сина, из-за её короны на голове Коры, из-за резни при дворе вокруг нас. У неё ничего не осталось. Может быть, Син был прав; может быть, она вообще никогда ничего не любила, или, может быть, она слишком горда, чтобы показать нам это сейчас.
Как и Каликс, она никогда не проявит признаков слабости.
— Нет, нет, — говорит Кора. — Это слишком хорошо для тебя. Ты умрёшь, как и все остальные.
Син делает шаг вперёд.
— Мама…
Не говоря больше ни слова, её волки атакуют, и Сибилла Севери с глухим стуком падает на землю. Её тело изломано. Её кровь красная.
Как и у всех остальных.
Рыдания застревают у меня в горле — не из-за королевы, а из-за всех мёртвых вокруг нас. Из-за Каликса. Из-за Сина. Из-за Эви, Порции и Лиры. Это бесполезно. У нас тоже ничего не осталось. Мы в меньшинстве, окружены, у нас нет надежды.