— «У парня», — предлагает один из парней. Он затягивается сигаретой и указывает ей. — Через четыре улицы, одна вверх.
— Вход обойдется в восемь фунтов, — утверждает другой. — Стоит каждого пенса.
— Но если вам по душе пара хороших мелодий, попробуйте «Hush 51». Чуть выше по течению, — с ухмылкой заявляет лидер. — В эти выходные у них будет отличная концертная группа.
— Да, — добавляет другой. — Лучшая в этих чертовых горах.
Я приподнимаю бровь. Маленькие нахальные засранцы. Мы разговариваем со всей группой.
Ной усмехается.
— Во сколько начинается?
Лидер выпускает дым.
— В девять. — Он наклоняет голову. — Джерри. Тейт. Пит. Барабаны, клавишные, электрическая скрипка. — Он протягивает руку Ною. — Райн, — говорит он и подмигивает мне. — Бас и вокал, дорогая.
Какой хот-дог!
— Ной, Райли, — представляет Ноя. — Извините за путаницу.
Райн пожимает плечами.
— Бывает, — заявляет он и бросает взгляд на свою группу. — Мы действительно выглядим немного по-бандитски, да?
Все остальные хихикают.
— О, так вы здесь из-за убийств? — спрашивает Тейт. У него волнистые каштановые волосы, которые завиваются над ушами.
— С чего бы американским копам быть здесь и расследовать убийства в Шотландии, ты, лошадиная задница? — говорит Пит.
— Заткнись, — со смехом говорит Тейт. — Просто спросил.
— Просто проходил мимо, — отвечает Ной. — Какие убийства?
— Возможно, серийный убийца, — утверждает Райн. — Пока что убито трое. — Он качает головой. — Жутковато.
— Да, — добавляет барабанщик Джерри. — Девушку нашли только сегодня утром, ей выпустили всю кровь.
— Необычно для Инвернесса, — говорит Райн. — Будьте осторожны, когда стемнеет.
Я смотрю на парней, которых мы с Ноем оба недооценивали. Думаю, мне придется почаще заглядывать в чужие мысли, прежде чем что-то предполагать. И на этой ноте я кое-что решаю перед уходом. Я улыбаюсь Райну.
— Спасибо. Может, еще увидимся.
Он улыбается в ответ.
И я перевожу взгляд на всех четверых участников группы, заканчивая Райном. «Вытащите сигареты изо рта, бросьте их на землю и раздавите».
Райн немедленно вынимает сигарету, бросает ее и давит ботинком. Остальные синхронно делают то же самое.
Не курите. Ничего. Никогда больше. Бросай эту затею. Кивните, если поняли.
Все четверо парней кивнули одновременно.
Ной качает головой и смотрит на меня с восхищением. Возможно, немного завидует. Он наклоняет голову, мы прощаемся с ребятами и уходим. Когда мы огибаем квартал, он бросает на меня взгляд.
— Так, значит, теперь ты — олицетворение клуба любителей бросить курить, да?
Я пожимаю плечами.
— Да, наверное. Просто подумала, что стоит добавить. Хотела бы я, чтобы какой-нибудь благородный телепат избавил меня от привычки курить, когда я была немного моложе.
— Ты сама бросила, — говорит Ной.
— Не совсем. Думаю, Причер и Эстель применили ко мне какую-то силу травников.
Ной усмехается, и мы идем дальше по улице. Окруженные зданиями из серого камня, мы приближаемся к туристическому центру города. Мы проходим мимо магазина «Чиппи», кельтского ювелира и изготовителя килтов. Когда я заглядываю в большую витрину магазина килтов, мое внимание привлекает изображение. Эли. Мое сердце подпрыгивает.
Посреди тротуара я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на другую сторону улицы. Прохожие снуют взад и вперед по тротуару. Эли нет. Никого необычного. Взявшись за ручку двери, я вхожу в «Изысканные килты Маккленнона».
Когда я захожу в маленький магазинчик, в нос мне ударяет волна ароматов специй и лаванды. На полках выставлены отлично отглаженные килты всех размеров. В открытом шкафу из дуба выставлены шерстяные перчатки, варежки и шапки. На толстом столе на железных ножках разложены разноцветные перчатки без пальцев из овечьей шерсти. В углу мой взгляд падает на кассиршу. Ее седеющие волосы собраны в высокий пучок, на ней темно-зеленый жилет, белая хлопковая рубашка и галстук в сине-черную клетку. Она широко улыбается.
— Добрый день, — говорит она. — Чем я могу вам помочь?
Я улыбаюсь в ответ, обводя взглядом комнату.
— Нет, спасибо. Просто смотрю. — Я прохожу по магазину, замечаю нескольких туристов, которые перебирают килты разных размеров. Одна женщина перебирает перчатки.
Никаких признаков Эли. Или любого, кто хотя бы отдаленно похож на него.
Я машу седеющей женщине и поворачиваюсь, чтобы уйти. Я почти врезаюсь в Ноя.
Мы оба выходим на улицу.
— Что случилось? — спрашивает он.
Я смотрю на противоположную сторону улицы, затем вверх и вниз по тротуару. Я пожимаю плечами и иду дальше.
— Ничего. Мне показалось, я что-то увидела.
Мы пробираемся сквозь дневную толпу, и Ной отстает от меня на полшага. Дети в школьной черно-белой форме плетутся за нами, а также несколько туристов и местных жителей. Жаль, что я не могу послать одно большое мысленное предупреждение, талисман, предупреждающий, что после наступления темноты всем оставаться внутри! Чтобы никого здесь не убили. Мне не нравится, когда не знаешь, что к чему. И мне, правда, не нравится ощущение холода от угрожающего присутствия Эли. Это оставляет во рту отвратительный привкус.
— Райли?
Я поднимаю взгляд на Ноя, затем снова смотрю на тротуар.
— Что?
Когда мы заворачиваем за угол, он останавливает меня.
— Тебе показалось, что ты снова видела Эли.
Мимо проходит мужчина, и его глаза оказываются на одном уровне с моими. Он бросает на Ноя короткий взгляд и замирает, словно опасаясь, что у нас семейная ссора. Я вижу это по его стареющим голубым глазам. Я улыбаюсь ему и киваю, он отвечает тем же жестом и идет дальше. Приятно осознавать, что рыцарство все еще живет в людях.
Я вздыхаю и встречаю проницательный взгляд Ноя.
— Во-первых, ты должен перестать так пялиться на меня на людях. И хватать меня тоже. Этот старик был в дюйме от того, чтобы надрать тебе задницу прямо здесь, на тротуаре.
Ной расслабляется, и его взгляд смягчается, совсем немного.
— Да, мне показалось, что я снова видела Эли, — отвечаю я ему, засовываю руки поглубже в карманы куртки. — Когда я взглянула на витрину магазина, когда мы проходили мимо магазина по пошиву килтов, я увидела его отражение в окне. — Я подняла на него глаза. — Когда я повернула голову, чтобы осмотреть улицу, его там не было. Мне кажется, я схожу с ума, — заканчиваю я.
Ной изучает меня секунду или две. Его челюсти напрягаются.
— Я бы хотел, чтобы ты была такой. Это поправимо. — Он окидывает взглядом мощеную улицу, а затем окидывает взглядом здание перед нами. Он еще мгновение изучает горизонт. — Что меня пугает, — Ной оглядывается на меня, — так это то, что ты не теряешь рассудок. — Кивнув, он наклоняет голову. — Давай вернемся к карте. У нас есть примерно полтора часа до наступления темноты.
Мы возвращаемся обратно по улице и направляемся к гостевому домику. Слова Ноя выбили меня из колеи. Он оставил свои слова без ответа, но я знала это, как бы он ни старался их опровергнуть. Я знала это так же, как мое тело знает, как дышать, не задумываясь. И все же его слова не дают мне покоя всю обратную дорогу, и даже когда мы сидим за кухонным столом, склонившись над картой, и планируем наш маршрут для ночной охоты, они меня беспокоят.
Он боится, что Эли вернулся из того альтернативного мира.
И что он уже не тот Эли.
Холодная дрожь пробегает у меня по спине при этой мысли. Я пытаюсь отогнать ее, эту мысль, но она не отпускает, и вскоре мне кажется, что огненные муравьи щиплют и кусают меня изнутри. Мне нужно выйти. Подышать свежим воздухом. Просто побыть несколько минут в одиночестве.
Я отодвигаюсь от стола и встаю.
— Я вернусь через несколько минут.
— Райли, — предупреждает Ной и поднимается вместе со мной.
— Даже не думай, — предупреждаю я в ответ. — Мне нужно подышать свежим воздухом. Проветрить голову. — Я хмуро смотрю на него. — Одна. Это как писать, когда никто не стоит рядом и не наблюдает. Мне нужно немного побыть одной, Майлз. Серьезно.