Я несколько раз покачала головой, но перестала отстраняться от него, потому что в том, что он только что сказал, была доля правды. Торин был моей настоящей парой, наша связь ощущалась в моей груди. В его словах был смысл, но…
— Я не помню, — прошептала я, потирая ноющие виски.
Он был обеспокоен, его красивое лицо приблизилось.
— Ты ударилась головой, любимая? Что последнее ты помнишь?
Он попытался дотронуться до меня, но я отпрянула.
— Я помню, как ты мучил меня годами. Я помню…
Что последнее я помню?
— Мое первое обращение — выдохнула я. — Ты отверг меня.
Торин, все еще выглядевший обеспокоенным, одарил меня робкой улыбкой.
— Ты простила меня за это, детка. Помнишь? Поначалу я действительно отверг тебя, но с тех пор каждый день возвращаю тебя себе.
Возвращал.
Это было правдой? Могла ли я на самом деле стать супругой альфы стаи Тормы?
Я действительно чувствовала себя нужной, но… не ему. Но если не он, то кто еще мог быть?
Торин придвинулся ближе, и стало ясно, что он обнажен, так как простыни сдвинулись, позволяя мне увидеть его тело не только мельком. Когда-то давно, до того, как я возненавидела его и Джексона, я бы хотела иметь такого сильного и сексуального партнера, как Торин, но… он был моим мучителем.
Его руки опустились на меня, и моя волчица выгнула спину, наслаждаясь ощущением прикосновения нашей пары. Я снова сглотнула, в горле пересохло.
— Может быть, мне приснился плохой сон, — сказала я ему. — У меня болит голова.
— Спи, моя пара, — сказал он успокаивающе. — Я позабочусь о тебе.
Когда я откинулась на подушки, мои глаза закрылись, и я решила, что разберусь со странными пробелами в своей памяти завтра.
У Симоны должны быть ответы.
У Джексона тоже, даже если мне придется выбивать их из него.
Может быть, все будет так, как сказал Торин, и в этом случае мне понравится быть альфой Тормы. Торин — моя пара.
В конце концов, такова была моя судьба.