"Точно."
«Твоя дочь не получает свои мозги от тебя». Нет, она получила их от своей прекрасной матери, которой повезло, что Виссарян был ее защитником, хотя бы случайно. Я слышал все о том, как мой брат нашел мертвого и давно расчлененного бывшего мужа этой женщины, избивающего ее до полусмерти. Если тамВ нашей довольно опасной и жестокой семье мы были едины в одном: женщины — это драгоценности, а не груши для битья.
Я хотел увидеть брата, но я ненавидел светские мероприятия. От них у меня мурашки по коже. Но я мог бы потерпеть ради приличного стейка с кровью и приятного визита. «Во сколько?»
«Ровно семь, приятель. Ты не знаешь Даниэллу. Она превращается в тигрицу, когда кто-то опаздывает на что-то, что она организует». Он зарычал, как зверь, и все, что я мог сделать, это рассмеяться. «Буду рад тебя увидеть».
«Тебе тоже, братан. Удачного полета». Закончив разговор, я позволил своим мыслям вернуться в то время, когда мы росли. Брайтон-Бич был известен смешанными семьями. Это было нормой. Мы были близки. Когда он переехал, я был опустошен, как ребенок. Но Виссарян был на много лет старше и хотел расправить крылья.
И, боже мой, он когда-либо это делал.
Я засунул телефон в карман и положил оружие на одну из многочисленных стоек из нержавеющей стали. Сегодня моя куртка была чертовски тесной. Конечно, на улице было тепло для октябрьского дня, на кухне было почти душно, учитывая, что я прервал приготовление ужина, но это не должно было занять много времени. У меня была команда снаружи, готовая быстро справиться с уборкой, не то чтобы я обычно уходил, но слишком много крови и крови. Это было не в моем стиле.
Но сегодня я должен был признать, что я был зол. Королевски зол. Этот парень, которого я буквально воспитал из уличной крысы в парня, имеющего влияние. У него были люди, которые его уважали. И он облажался, почему? Наркотики. В моем представлении они были проклятием существования в Америке. Мы не имели дела с наркотиками. Мы не допускали их в наши ряды. Я экспериментировал несколько раз, пока мой отец не поставил меня на место.
И ты никогда, никогда не хотела, чтобы русский мужчина вымещал на тебе свое раздражение.
«Чарли. Ты понимаешь, почему ты здесь, твое лицо распухло, а живот болит?» — спросил я довольно небрежно, чтобы выразить свои чувства.
«Мне жаль, сэр. Мне правда жаль. Я просто... Моя зависимость от меня ушла, и я был должен этому парню кучу денег, и я пытался вернуть ему долг и завязать. Я правда сделал это. Спросите моих ребят». Теперь я понял, что он говорил, хотя его произношение некоторых слов было неправильным из-за его распухшей губы.
Я взглянул на своих двух мужчин, Максим закатил глаза. Это было всегда одно и то же. Они сожалели. Они больше никогда так не сделают. Они загладят свою вину передо мной. Точно. Если бы мне давали по центу за каждое услышанное оправдание, я был бы чертовски богат.
Подождите, я уже это сделал.
«Кому ты должен был денег?» Я мог сказать, что Чарли не хотел мне говорить. По крайней мере, он не хотел, чтобы его считали стукачом. Думаю, это что-то говорило о его характере. Я кивнул Дэнни, который ударил его по лицу. Я мог сказать, что Максим предпочел бы шанс, но я не был готов услышать крик этого парня. Даже сейчас это было чертовски нервирующим.
Мне его почти жалко стало. Наркотики — зверь. Когда они тебя захватывают, они уже не отпускают.
Чарли теперь рыдал, что я ненавидел почти так же сильно, как и извинения. Я держал свое оружие обеими руками перед собой, когда подошел ближе. «Кому ты должен денег?»
Парень фыркнул и постарался посмотреть мне в глаза, как настоящий мужчина. «Бобби-Змей».
Ого. Парень был не в духе героина. Бобби был известным ростовщиком, этот чувак был почти таким же извращенным в своих методах убеждения своих «клиентов» вернуть долг, как и я. С пятидесятипроцентным процентом, наложенным на это каждую неделю. «Какого хрена ты связался с этим чуваком?»
Слезы текли по щекам Чарли. Он шмыгнул носом еще пару раз, прежде чем ответить. «Я продал часы моего отца в его магазине. Одно привело к другому».
Что означало, что Бобби пронюхал, почему. Я покачал головой. Мне было жаль ребенка. Это было очень редко для меня. Я взглянул на Дэнни. Иногда нам не нужно было разговаривать. Мы знали друг друга достаточно долго, чтобы хорошо общаться с помощью кивков, движения глаз и жестов. Когда он понял, что я не собираюсь убивать ребенка, он теперь закатил глаза.
Но он знал, что я редко предлагала второй шанс кому-либо. Любому отдельному человеку, включая женщин, которые трахались со мной. Не то чтобы я поднимала на них руку. Я просто послала их паковать вещи. Я присела перед Чарли, думая о его маленьком мальчике, которого, как я знала, он обожал.
Я потер глаза, ненавидя эту работу. «Чарли. Вот что мы собираемся сделать. Как ты можешь себе представить, тебя нужно наказать за твои действия. Я просто не могу позволить тебе уйти безнаказанным. Мне нужно поддерживать репутацию. Однако, сегодня твой чертовски счастливый день. Но я скажу тебе вот что. Если ты посмеешь снова со мной связываться, от тебя не останется достаточного количества, чтобы акулы могли питаться тобой. Ты понял?»
«О, Боже. О, Боже. Спасибо, сэр. Я буду вашим лучшим сотрудником. Я заплачу вам тем же. Обещаю. Клянусь могилой моей матери. Да упокоит Господь ее душу».
Я махнул рукой. «Однако ты мне скажешь, насколько тебе нравится Бобби».
Он снова всхлипнул и кивнул. «Пятьдесят больших».
Ну, черт. Этого было достаточно, чтобы его ребенок мог оказаться в опасности. И в мой мир это тоже не пускали. Думаю, мне нужно было бы позаботиться о стервятнике раз и навсегда. «Ладно. Твоя проблема уйдет. Но из-за этого я отправляю тебя в реабилитационный центр с проживанием, о котором я знаю. Долгосрочно и очень эффективно. За мой счет. Ты будешь мне должен, и один из способов отплатить мне — оставаться чистым. Одна икота, и тебя больше нет».
«О, Боже. Ох…» Его вопли становились слишком громкими.
"Достаточно."
«Сынок, я просто…»