– Тебя проводить или сама выход найдешь? Как живут мои дети, дело моих детей. Что в их семье происходит, тоже их дело. Если кто-то думает иначе и не считается с моими словами, задерживать не стану, – негромко, но твердо произнес Азамат. – Этот дом неуважения терпеть не будет.
Сакина поднялась с оскорбленным видом, поправила платок, накинула пуховую шаль.
– Раз уж моя правда здесь не в цене — не буду мешать вашему семейному счастью. Но помните: дети все видят. Никогда Расул не заменит им родного отца.
Она медленно пошла к выходу. Видимо, надеялась, что ее окликнут, остановят.
– Что слушать бабу вздорную? – махнув рукой, сказала Руфина. – Своих детей не нажила, зато все о чужих знает.
Слова Сакины ничуть не расстроили меня, я подсознательно ожидала от нее какой-нибудь гадости, а вот поддержка Азамата порадовала. Он показал всем, что одобряет наш союз с Расулом и не позволит высказываться на эту тему. А тот, у кого вдруг язык зачешется, перестанет быть желанным гостем в его доме.
Поддержка рода играет огромное значение. Род — это не просто семья, это твоя честь, твоя броня и твой долг, и без него ты как дерево без корней.
И если нас старшие поддержали, то Эмира прилюдно унизили, показав, что двери дома для него закрыты.
Теперь Эмир из мести мог устроить любую подлянку. Я боялась провокаций и упрашивала Расула не встречаться с братом, а все вопросы решать через юристов. Расул обещал, что так и сделает. Но мне казалось, что он ради моего успокоения пообещает, что угодно.
А в том, что его трезвый ум не всегда может сдержать горячую кровь, я уже убеждалась не первый раз.
С тех пор прошло два месяца.
Я старалась делать вид, что все хорошо, хотя душа была не на месте.
Хорошо, что повседневная рутина помогала отвлечься от невеселых мыслей.
Айза в сад не ходила из соображений ее безопасности.
Ведь Эмир мог просто забрать ее оттуда и увезти в неизвестном направлении.
Без Расула или Азамата из дома я тоже не выходила.
Дом Расула стал для нас крепостью и тюрьмой.
Потому я сама занималась развитием Айзы – мы читали, учили стишки, считали простенькие примеры, делали поделки.
В мастерской я оборудовала уголок для девочек, где они могли играть у меня на виду, пока я шила. Благодаря рекомендациям Фатимы, у меня были заказы. Расул не считал, что мне нужно работать. Он дал мне карту на расходы, не обозначив лимит трат.
Шитье он считал ни чем иным как хобби, приносящим удовольствие, но не деньги. Конечно, по сравнению с его заработками, мои доходы были смешными. Но тем не менее, с середины июля до конца декабря мне удалось накопить на подарок для него – дорогущие запонки из белого золота с рубинами. Ни копейки с тех денег, что приходили от Азамата на банковский счет, я не взяла. И в будущем брать не собиралась.
Первого января планировали поехать к родителям, но сам праздник решили отметить тихо, по-семейному. Расул привез елку высотой чуть ли не до потолка. Украшать пришлось всей семьей. Даже Лейла помогла, таская шары из ящика и периодически роняя их на пол. Хорошо, что мы не купили стеклянные игрушки, иначе не обошлось бы без боя.
Под елку поставили подарки для Айзы и Лейлы в пестрых обертках, перевязанных пышными лентами.
Айза все пыталась угадать, что там и упрашивала открыть их раньше времени.
Расул сам приготовил плов. Я сделала несколько салатов. А на сладкое у нас было имбирное печенье, которое я пекла с девочками, жутко кривое, косое, но в то же время милое. Ведь дочки очень старались и были в восторге от своей работы.
Мы ужинали при мягком свете гирлянд, украшающих елку и окна. Блики от них отражались в бокалах и посуде, создавая атмосферу доброго волшебства.
Ближе к полуночи снаружи послышались первые хлопки – вдалеке кто-то уже запускал салют. Вскоре вся улица ожила: вспышки разного цвета отражались в окнах, слышался радостный смех детей, крики взрослых, и даже одинокие выстрелы в воздух – кто-то из соседей соблюдал давнюю традицию «отпугнуть беду» грохотом ружей.
Мы наскоро оделись и вышли на улицу. Расул поднял Айзу на руки, чтобы она могла видеть лучше. Я взяла Лейлу. Зря я переживала, что грохот салютов испугает ее. Ей было любопытно. Она только успевала вертеть головой по сторонам и распахивать глаза от удивления.
Небо расцветало яркими огнями. Сначала вспыхнул серебристый веер, распадаясь на сноп мерцающих точек. Следом ввысь взмыла алая комета, с треском разрываясь на множество искр, падающих дождем. Один за другим в небе раскрывались фонтаны света: зеленые, синие, золотые, фиолетовые. Казалось, само небо пульсирует в такт гулу в груди, взрывы отражались в окнах и стекле машин, освещая улицу то пурпурным, то янтарным, то ярко-белым светом. Дети визжали от восторга, взрослые снимали на телефоны, кто-то кричал «ура!», а я крепче прижалась к Расулу, ощущая, как его рука ложится на мое плечо.
Соседи махали нам руками.
Со всех концов улицы слышались поздравления. С Новым годом! Счастья! Мира! Любви!
А я смотрела на своих девочек и любимого мужчину рядом и думала, что это и есть счастье. Простое, земное. И большего мне не надо.
После мы уложили дочек спать. Я убаюкивала Лейлу, а Расул читал сказки Айзе.
Нет. Она не звала его отцом. Но их отношения стали такими же, как до нашей свадьбы.
– Уложила? – тихонько спросил Расул, заглянув в спальню.
Я кивнула и осторожно переместила спящую Лейлу в кроватку.
– У меня есть для тебя подарок, – стараясь как можно меньше шуметь, я достала коробочку из ящика тумбочки.
– У меня тоже есть, но он в моей комнате.
Мы переместились к нему, сели на кровать.
Немного смущаясь, протянула Расулу подарок. Он аккуратно открыл коробочку. На черном бархате лежали запонки из белого золота с рубинами глубоко бордового цвета.
– Нравится? – с надеждой спросила я. – Я сама на них заработала, шитьем.
– Амира, ты… – он не договорил, потянулся ко мне и поцеловал меня в щеку. – Спасибо, – сдавленно шепнул.
Мне показалось, что он тронут подарком. А точнее, тем фактом, что я проводила долгие часы за машинкой, чтобы заработать