– Везти? – усмехнулась Рыжая, хотя сама услышала страх в своем голосе. Она понимала, что это не скрылось и от Фабиана. – Думаешь, все, что получилось, – везение? Так подумай еще раз. Если бы фейри действительно хотели, чтобы мы не отыскали подвески, они спрятали бы их где угодно – вообще где угодно. Однако выбрали места, которые – они знали – мы вычислим.
– О чем ты?
– Все это игра, – сказала Рыжая. – Не хотели бы, чтобы мы нашли, запросто бы устроили. Так что дело не в нашем везении. Нас подталкивали как раз туда, куда было намечено, – пусть и с некоторыми препятствиями. Они хотят, чтобы мы нашли подвески, – я не сомневаюсь.
– Но почему? – Фабиан был огорошен. – Им же не нужно, чтобы мы выиграли?
– Конечно. Значит, за всем этим кроется что-то еще, что-то гораздо большее. Я пока еще не могу понять, что именно.
– Как думаешь, они правда освободят моего отца? – обеспокоенно спросил Фабиан.
Рыжая опасалась этого вопроса и потому даже обрадовалась, что за дверью раздались голоса.
– Ты точно теперь хорошо себя чувствуешь? – спрашивала Таня.
– Да-да, все в порядке. Не пойму, что это такое было.
Ступеньки заскрипели – Флоренс спускалась по лестнице. В комнату вошла Таня и, закрыв за собой дверь, произнесла с облегчением:
– Бабушка в норме. Как бы подвеска ни подействовала на нее, все уже прошло.
Дождь барабанил по окнам. По темному небу клубились грязно-серые облака, похожие на ведьмино варево.
– Когда Флоренс ляжет спать, улизнем и отправимся к могиле, – сказал Фабиан. – На подготовку у нас весь вечер. Я соберу столько фонариков и свечей, сколько смогу унести.
– А как с защитой? – спросила Таня. – Если фейри посчитают, что мы подобрались слишком близко, они могут напасть.
– Рыжая думает, они хотят, чтобы мы нашли подвески, – и Фабиан пересказал Тане недавний разговор.
– Мы все равно должны быть готовы, мало ли что, – заметила Рыжая.
Вечер тянулся, пока Флоренс не позвала на ужин. Однако ни Тане, ни Фабиану не удалось ничего протащить наверх Рыжей. Лишь в десять часов они смогли принести ей небольшую тарелку с холодными остатками еды. А вскоре Фабиан, который снова и снова просматривал выписки из дневников Элизабет, определил, где может находиться еще одна подвеска.
– Церковь! – воскликнул он, треснув кулаком по кровати, отчего Таня и Рыжая подпрыгнули.
Таня пригвоздила его взглядом:
– Тихо, идиот!
– Извини. – Фабиан поправил очки на носу. – Совершенно ясно, что какая-то из подвесок должна быть там! Там же была свадьба Элвесденов!
– Стоит проверить, если сумеем попасть внутрь, – согласилась Таня.
– И если хватит времени. Мы понятия не имеем, сколько его уйдет на туннель и могилу, – добавила Рыжая, запихивая в рот целую картофелину.
Был уже двенадцатый час, когда Флоренс в последний раз за вечер поднялась по скрипучим ступеням. Было слышно, как она дает Амосу питье на ночь, а затем возвращается к себе в комнату. Выждав еще двадцать минут, пока она уснет, троица тихонько проскользнула вниз. Таня настояла, чтобы они взяли с собой обретавшегося на кухне Оберона, и все отправились в библиотеку.
На маленькой круглой деревянной панели сбоку книжной полки Рыжая нащупала углубления. Поместив туда пальцы, она повернула руку по часовой стрелке раз и другой. Механизм щелкнул. Фабиан дрожал от волнения: он впервые увидел потайной ход в библиотеке. Перегородка повернулась, открывая узкую черную щель. Оберон с интересом протиснулся мимо Рыжей, но, учуяв дохнувшую из подземелья затхлость, шарахнулся назад и спрятался за Танины ноги.
– Трус, – пробормотал Фабиан, но его голос звучал не слишком храбро.
Рыжая шагнула в проход, включив фонарик.
– Осторожно, – шепнула она уже с каменной лестницы. – Ступеньки крутые. Если кто-то споткнется, все полетим вниз.
Следующим в образовавшийся проем вошел Фабиан, держа в зубах тонкий серебристый фонарик. Чтобы не упасть, он обеими руками упирался в сырые стены.
– Давай, Оберон, – прошипела Таня, заходя следом в тесное пространство.
Рыжая оглянулась и увидела, что из-за края полки торчит длинный коричневый нос Оберона. Пес испуганно переминался с лапы на лапу.
– Ну давай уже! – сердилась Таня. – Мы тут всю ночь торчать не будем!
– Просто оставь его! – яростно прошептала Рыжая. – У нас нет времени на это!
Раздался тихий скребущий звук – перегородка поворачивалась, и Рыжая вспомнила, что механизм недолго удерживает вход открытым. В последнюю секунду Оберон протиснулся в щель и присоединился к ним. Мысль, что его оставят, явно пугала пса больше, чем мрачный туннель.
Последний щелчок – и проход наглухо закрылся. Идти теперь можно было только вниз. Они стали осторожно спускаться – в пляшущем свете фонариков нетрудно было оступиться. Сырость и едкий запах плесени заполняли легкие.
– Смотрите внимательно, вдруг где-то здесь подвеска. – Рыжая водила фонариком то туда, то сюда, чтобы ничего не пропустить.
– По-моему, я никогда не избавлюсь от этого привкуса во рту, – с отвращением сказал Фабиан, глядя на мокрые зеленые стены. Его голос эхом отразился от них.
Спустившись, они оказались в небольшой пещере, откуда расходились четыре туннеля. Рыжая посветила на землю и довольно быстро нашла крупный камень, обвязанный веревкой, которая вела в один из туннелей.
– Идите за мной, – позвала она.
Все молча вошли в туннель и сразу почувствовали, что он ниже и теснее – места над головой оставалось совсем мало. Сгустившийся холодный воздух был похож на замерзающий испорченный суп. Оберон заскулил и поджал хвост.
Затем воздух стал еще холоднее, но свежее, и Рыжая поняла, что они добрались до подземной комнаты, когда-то служившей ей укрытием. Фабиан на мгновение приостановился, чтобы взглянуть на старинную кровать, стол и стул.
Они быстро двинулись дальше. Пещера снова переходила в туннель – туда и тянулась размокшая веревка.
– Могила уже близко, – сказала Рыжая. – Если не найдем подвеску в туннеле, поищем на обратном пути.
По примеру Тани Рыжая теперь носила браслет в мешочке с солью, который клала в карман. Хотя ни одна из подвесок после прикрепления к браслету не проявила признаков магической силы, рисковать все же не хотелось. Несколько раз, когда луч фонарика выхватывал из темноты какой-то отблеск, Рыжая задерживала дыхание, но это оказывалось или каплей воды, или осколком давно разбитого стекла.
Подвеску заметил Фабиан.
– Вот она!
Подвеска не была засунута в какую-нибудь щель, не была присыпана раскрошившимся камнем. Просто лежала на земле прямо на их пути, метрах в трех, явно ожидая, когда на нее наткнутся. Они остановились и направили туда фонарики. Свет слегка отражался от гладкого серебра.
– Какая это? – выговорила Таня сквозь стучащие зубы.
Оберон прижался к ее ногам.
– Думаю… Канделябр. – Рыжая неуверенно шагнула к подвеске. В тот же миг ее фонарик замерцал. Она потрясла его и направила луч дальше. – Выход прямо впереди. Метров двадцать отсюда.
Танин фонарик моргнул и погас – света сразу стало меньше на треть, что было очень заметно в темном туннеле.
– Ты же вставил новые батарейки, Фабиан? – Таня встряхнула неработающий фонарик и несколько раз щелкнула кнопкой.
– Все совершенно новые, – тихо ответил Фабиан.
Затем полез в рюкзак, вытащил спички и свечу. Зажег и передал Тане.
Рыжая сделала еще шаг к подвеске. Свет ее фонарика на мгновение потускнел, но снова загорелся в полную силу. Ее дыхание участилось.
– Это не совпадение, – прошептала она.
– Ты про то, что делается со светом? – Таня дернулась: рука, в которой она держала свечу, дрожала, и капля горячего воска упала на кожу.
Рыжая кивнула и сказала:
– Возьми фонарик. Я хочу, чтобы ты прошла по туннелю и выбралась через могилу наверх. Как только окажешься снаружи, попробуй включить фонарик. Если заработает, будешь освещать нам дорогу, чтобы мы видели, куда идти.
– А что делать мне? – Фабиан больше не пытался скрыть страх.
– Оставайся там, где стоишь, и освещай Тане путь.
Таня с Обероном двинулись вперед, держась от подвески на расстоянии.
Когда они поравнялись с ней, огонек свечи уменьшился и через миг окончательно потух. Туннель впереди стал непроглядно темным.
– Иди дальше, – сказала Рыжая, надеясь, что фонарик Фабиана высветит путь до конца туннеля. Но вместо этого тени растянулись еще сильнее, и Таню скрыла тьма.
Через какое-то время она закричала:
– Я дошла, но не могу поднять плиту!
Рыжая выругалась себе под нос. Она совсем забыла, что камень очень тяжелый. Сдвинуть его было трудно, но возможно. Однако Рыжая была больше и крепче Тани, и снизу поднимать плиту было в два раза сложнее, чем сверху.
– Иди и помоги ей, – велела