– Да, ты прав. Звучит так…
– Словно я серийный убийца?
– Пожалуй, – соглашаюсь и делаю еще глоток кофе.
– Ты ревновала? – спрашивает Грант.
Мне едва удается не выплеснуть кофе ему в лицо от неожиданности, и, поперхнувшись, я захожусь в кашле.
– Буду считать, что «да», – с лукавой усмешкой говорит Грант.
– Я этого не говорила! – впрочем, я и правда почувствовала ревность.
– А вот я ревновал, – неожиданно признается он и смотрит мне в глаза. Взгляд у него такой серьезный и беззащитный, что у меня перехватывает дыхание. – Когда пришел тебя навестить после аварии. А потом тот придурок начал с тобой заигрывать.
– Придурок? – повторяю я, и Грант кивает. – А, врач? Я и не помню, как его зовут!
Грант недоверчиво выгибает бровь.
– Ну хорошо! Я помню, как. Допустим, он со мной и заигрывал. Но я не повелась, верно?
– О, я был бы безутешен.
– Тогда я еще не знала… не знала… – пытаюсь сказать, но не могу закончить фразу.
– Что ты меня интересуешь?
– Что это взаимно, – говорю смущенно и разглаживаю воображаемые складки на джинсах.
– Твой любимый цвет меняется каждый день, и тебе нравится петь, пусть даже ты не умеешь, – неожиданно повторяет Грант признание, которое как-то вырвались у меня от волнения, и я удивленно смотрю на него. – Почему ты выбрала травматологию и Уайтстоун? Почему у тебя десятки оправ? Тебе нравится рано вставать? Знаю, что ты любишь читать и смотришь сериалы о реальных преступлениях. Что еще? Расскажи, Мэйси. Я хочу знать все, чем ты только захочешь поделиться.
Эта просьба трогает меня, но в то же время заставляет заволноваться.
– Ты запоминаешь все, что я говорю? – спрашиваю, чтобы разрядить обстановку, а может, чтобы выиграть время.
– Конечно.
Нам приносят еду, стол заставлен тарелками, и я отвлекаюсь, вдыхая аппетитные запахи.
Мы приступаем к еде, и мне кажется, что Грант забыл свой вопрос, но это не так. Впрочем, он не настаивает на ответе, а начинает рассказывать о себе.
– Я много лет работаю в Уайтстоун. Начал еще до того, как Нэш и Йен поступили в интернатуру.
– Правда? И как эти двое уживались?
– О, они постоянно собачились. Йену всегда удавалось подобрать к Нэшу нужный ключик. Да и сейчас удается.
– Почему ты стал медбратом?
– Почему медбратом, а не врачом?
Я имела в виду другое, но киваю, потому что это между собой связано.
– Просто не хотел. Я мечтал стать медбратом, потому что любил эту работу. И люблю до сих пор. Дело не в деньгах или престиже, я не видел себя в роли врача. Не мог представить, что это сделает меня счастливым.
– Отличная причина, – говорю искренне. Работа должна приносить хотя бы немного радости, ведь мы посвящаем ей столько времени… А я поначалу собиралась пойти в науку, но передумала. Мне нравится помогать людям. Больше всего меня привлекала травматология. Правда, сейчас подумываю сменить специализацию. Еще ничего не решено… В общем, посмотрим, что будет дальше.
– А почему Уайтстоун?
– Наверное, ты ожидаешь услышать что-то вроде: «Я всегда мечтала здесь работать!» Разочарую тебя. Репутация больницы – это большой плюс, но в первую очередь я не хотела уезжать далеко от родителей. Особенно от мамы.
– Понимаю. Это важная причина, – говорит Грант, внимательно слушая. – А что твой отец?
– Мой папа – дальнобойщик и любит свою работу, пусть даже над ней часто смеются. Минус в ней в том, что дома он бывает реже, чем в дороге. Мама почти все время одна. Это одна из причин, почему я поздно съехала.
– Мне жаль. Наверное, тебе пришлось нелегко.
– Нет. Папа проводит с нами столько времени, сколько может, – я доедаю омлет и делаю глоток сока. – Твоя очередь. Какая у тебя семья?
Грант вздыхает:
– У меня ужасно надоедливые и замечательные сестры – Эмберли и Кэйси. Кэйси – прокурор, а Эмберли сейчас завершает вторую магистратуру, ее специальность связана с финансами. Мама была агентом по продаже недвижимости, а теперь управляет семейным бизнесом. Если это можно так назвать. А мой отец – адвокат.
– Финансы и право. Ты выбиваешься, Грант, – говорю в шутку, но, кажется, попадаю в точку. На мгновение выражение его лица меняется: – Прости, я не хотела…
– Тебе не за что извиняться. Моя семья замечательная, но и очень сложная. Да и потом, я предпочел поговорить, а не пойти в кино. А такие темы – часть разговора.
Я улыбаюсь его попытке пошутить. Потом привстаю, опираюсь на стол, наклоняюсь и целую его. Коротко. Но и короткого поцелуя достаточно, чтобы по моим рукам побежали мурашки. И чтобы я захотела большего.
Губы у Гранта мягкие и теплые, он недавно побрился и пахнет лосьоном после бритья.
– Хочешь в кино? – спрашивает он охрипшим голосом, и я снова целую его, от волнения не зная, что сказать. Он не успевает прижать меня к себе, я возвращаюсь на место и слышу его разочарованный вздох.
– Я больше люблю соленое, чем сладкое, – начинаю перечислять все, что приходит в голову, чтобы скрыть свои чувства. Со мной такое часто бывает. – Люблю животных, но у меня их никогда не было. Еще люблю готовить, но, боюсь, это получается у меня не лучше, чем петь. Зубная паста кажется мне мерзкой на вкус, но без нее не обойтись. А еще думаю, что польза манго переоценена.
– Ого! – Грант откашливается и начинает: – Я не умею готовить и не хочу учиться, но ужасно люблю поесть. Не могу спать в носках, только босиком, и меня удивляют люди, которые могут. Не люблю острое, а еще из-за тебя я начал смотреть документалки о преступлениях.
– Правда? – переспрашиваю радостно.
– Да, правда. Мне уже снятся кошмары…
– К ним привыкаешь.
Грант смотрит на меня во все глаза.
– И что в этом хорошего?
Я смеюсь из-за его реакции и нашего свидания, потому что оно доставляет мне невероятное удовольствие. Потому что с Грантом можно быть собой. Потому что Гранта легко любить…
Глава 35
Грант
Я надеялся, что свидание пройдет хорошо. Что Мэйси не сочтет мою идею банальной. И ей понравилось! Как же я рад, что пока все идет идеально.
Мы говорили – о работе, семье, увлечениях, – и за все это время между нами не возникло неловкости. После завтрака мы снова отправляемся в путь. Мэйси садится на байк, прижимается ко мне и крепко обнимает за пояс – и мне очень хочется проехать мимо нашего следующего пункта назначения, только чтобы подольше насладиться ее объятиями. Близость Мэйси… это ощущение