– Дверь открывается, сэр, – слышу я голос Маркуса и чуть не ломаю себе шею, резко поворачивая голову, чтобы посмотреть в окно.
Мэйси подходит к машине, и я не могу пошевелиться. Мой взгляд скользит от ее черных туфель на высоком каблуке вверх по ногам, по темно-красному платью, и выше – к губам того же оттенка. По маленькой сумке, которую она держит в руках, по свободно уложенным назад волосам и…
– Она без очков, – Мэйси прекрасно выглядит, но немного странно видеть ее без очков.
– Это ваше платье, мистер Мастерсон. То, которое я купил, – сообщает Маркус с ухмылкой. Я широко улыбаюсь, когда открываю дверь. Я уже предупредил Маркуса, что хочу сам позаботиться о Мэйси, а он может оставаться в машине.
Выхожу из салона и поправляю галстук и пиджак темно-синего костюма, наблюдая за каждым движением Мэйси. Теряюсь в ее глазах, ее улыбке, неуверенном «привет», когда она подходит и останавливается передо мной. Благодаря туфлям на каблуках она почти сравнялась со мной ростом.
– Привет, – шепчу я.
Должен ли заговорить первым или подождать, пока это сделает она? Стоит ли вообще поднимать вопрос о платье? Или нет? В конце концов, Мэйси решила его надеть и не выглядит обиженной…
– Грант, я… – она закрывает глаза и делает глубокий вдох, прежде чем посмотреть на меня: – Спасибо.
Без предупреждения я целую Мэйси, прижимаюсь губами к ее губам и усиливаю поцелуй, пока не забываю, где мы находимся и куда направляемся.
Пока не слышу ее смех.
– Я думал, ты устроишь мне ад. Правда.
– Ты испугался?
– Ты и не представляешь, – говорю, смеясь. Я беру ее руку и заставляю повернуться. – Вау. Ты выглядишь потрясающе, Мэйси Джонс.
– Я верну тебе деньги…
– Ни в коем случае. В конце концов, ты не обязана оставлять платье, если оно тебе не нравится, но это все равно подарок. Договорились?
Она прижимается лбом к моему и кивает.
– Хорошо, – шепчет она.
– Пойдем ко мне, мне плевать на этот вечер. Все, чего хочу, – сорвать с тебя это платье. – Мэйси громко смеется, и это самый прекрасный звук, который я когда-либо слышал.
– Не говори глупостей.
– Я не шучу, – бормочу я, открываю дверь лимузина и помогаю ей забраться. Затем обхожу машину и сажусь с другой стороны, рядом с ней.
Маркус приветствует Мэйси, поднимает перегородку, и через секунду лимузин трогается.
– Это твой? – в голосе Мэйси звучат одновременно благоговение и легкий испуг.
– Он принадлежит отелю.
– Иногда я забываю о том, кто ты, – признается она.
– Кошмар, вот это поворот! – поддразниваю ее, но втайне радуюсь, что для Мэйси важен лишь я, Грант. Она поворачивается ко мне и распахивает глаза.
– Не в этом смысле. Я имела в виду имя и отель, а потом эту машину, платье и…
Прежде чем она успевает продолжить, прикладываю палец к ее губам, а потом целую. Это должен быть короткий, невинный поцелуй, но Мэйси – как наркотик. Понятия не имею, как ей это удается, но я от нее зависим.
Мне нужно больше.
Больше поцелуев, прикосновений, улыбок.
– Я знаю, – шепчу и прижимаюсь лбом к ее лбу, прежде чем увлечь в новый поцелуй. – Мы на месте, – улыбаюсь Мэйси и ободряюще сжимаю ее руку. – Помни, ты умная и красивая, и я не оставлю тебя одну.
– Спасибо, – шепчет она, и я надеюсь, что мои слова помогут развеять ее тревогу.
Маркус открывает дверь, помогает Мэйси выйти, и я выбираюсь из машины следом. Маркусу нужно припарковать автомобиль, и он будет ждать, пока мы не закончим.
Вечер в самом разгаре, хотя мы опоздали всего на полчаса. Подъездная дорога ярко освещена, повсюду мерцают сказочные огоньки, подсветка заставляет дом ярко сиять. Ко входу один за другим подъезжают лимузины, на улице звучит тихая классическая музыка. Похоже, мама в этом году перешла с виолончели на фортепиано.
Родители сделали все возможное, чтобы каждый осознал, насколько этот рождественский прием – важное и престижное событие.
Мэйси сжимает сумочку так, словно от нее зависят жизни.
– Ты взяла ингалятор от астмы? – спрашиваю я, и во взгляде Мэйси читается ужас.
– Думаешь, все будет настолько плохо?
– Сегодня вечером возможно все. Но я не поэтому спросил, это ведь важно для тебя.
– Да, конечно, он у меня с собой. Извини, я просто нервничаю.
– Тебя утешит, если признаюсь, что я – тоже?
– Конечно же, нет!
Делаю глубокий вдох.
– Ну что ж. Войдем в логово льва.
– Ты совсем не улучшаешь ситуацию, – тихо бубнит Мэйси, когда мы проходим в дом.
Услужливый официант предлагает нам что-нибудь выпить, но мы вежливо отказываемся. Не исключено, что после этого вечера мне захочется надраться вхлам, но только не сейчас.
Мэйси останавливается перед семейной фотографией, висящей на стене рядом со входом, и внимательно изучает, прежде чем мы движемся дальше.
– Грант, – шепчет она, вцепившись в мою руку, пока мы идем через фойе, а я дружелюбно, но сдержанно киваю или здороваюсь с гостями. Сейчас мне не нужно скрываться, в отличие от Уайтстоун, здесь все знают, к какой семье я принадлежу. Я пытаюсь размять напряженные пальцы Мэйси и незаметно помассировать ее руку.
– Это… твой дом?
– Да, когда на маму накатывает приступ ностальгии, она празднует Рождество у нас. Дом достаточно большой, здесь есть даже бальный зал.
– Может, вернемся к человеку, который только что держал у меня перед носом двенадцать бокалов шампанского? Я бы сейчас взяла весь поднос.
Тихо смеясь, качаю головой, но понимаю, что Мэйси говорит серьезно.
Мы заходим на кухню, где накрыт огромный шведский стол с большим выбором блюд. Тут есть горячие и холодные закуски и шоколадный фонтан. Приглашенный шеф-повар готовит блюда для гостей прямо здесь, по заказу. Через широкие панорамные окна открывается вид на внутренний двор. Яркое освещение почти слепит, вокруг бассейна расставлены шезлонги, в баре готовятся коктейли. На другой стороне, как и каждый год, устраивается барбекю.
– Напоминает «Голодные игры», – шепчет Мэйси достаточно громко, чтобы я мог услышать. – Когда люди в Капитолии едят и едят, а потом вызывают рвоту, чтобы съесть еще больше, иначе они не смогут всего попробовать.
– Хм, сравнение звучит… интригующе. Как бы ни была уместна эта аналогия, Мэйс, тебе лучше не делиться ею с моими родителями.
– Прости.
Я прижимаюсь губами к ее виску.
– Не нужно извиняться. Ты можешь рассказать мне о чем угодно. Я хочу, чтобы ты делилась со мной всем, чем посчитаешь нужным. Да и сравнение попало прямо в точку. Наверное, оно подходит ко многим мероприятиям, организованным богатыми и знаменитыми. Моя мама всегда говорит: