Уотсон, рассказывая Брэггу о своих планах построения модели, говорил только от первого лица, так как не хотел, чтобы Брэгг знал об участии в этом деле Фрэнсиса Крика, которое было совершенно необходимо. Уотсон долго работал самостоятельно с вирусом табачной мозаики, поэтому Брэгг полагал, что и модель он будет создавать в одиночку. «Таким образом, – рассудил Уотсон, – он мог спокойно спать, не мучаясь тем, что дал Крику карт-бланш на очередное безумное начинание» {1018}. И, пока Брэгг не передумал, Джеймс выскочил из кабинета Перуца, сбежал вниз по лестнице в мастерскую и сообщил слесарю, что приступает к сборке моделей, которые должны быть готовы не позже чем через неделю {1019}.
Уотсон устроился за своим столом в помещении № 103, вскоре явился выспавшийся Крик с собственными новостями, пусть и всего лишь досужими сплетнями. Накануне супруги Крик устроили вечеринку, куда пригласили хорошенькую сестру Джеймса Элизабет, которая уже месяц жила в Кембридже в пансионе Камилль (Поп) Приор. Уотсон посоветовал ей поселиться у Поп, чтобы избавить от типичных английских меблирашек, а самому иметь возможность каждый вечер ужинать у Поп (что было полезно для его больного желудка) и общаться с живущими у нее девушками-иностранками {1020}. Элизабет привела на вечеринку своего нового воздыхателя – богатого молодого француза Бертрана Фуркада, который был очень хорош собой. Он тоже поселился у Поп на несколько месяцев, чтобы усовершенствовать свой английский. Его физическая привлекательность, прекрасно сидящие костюмы и европейское обаяние очаровали не только Элизабет, но и Одиль, которая самозабвенно внимала рассуждениям «самого красивого мужчины в Кембридже» о сложностях выбора развлечений во время своего предстоящего летнего отдыха на Ривьере {1021}.
Крик ощутил нетерпение Уотсона и приготовился в очередной раз услышать том, что их обойдут с открытием ДНК. Однако на сей раз его ждало восторженное описание рентгенограммы № 51. С каждым словом сведения, которые сообщал Уотсон, становились все весомее {1022}. Джеймс считал, что в силу распространенности парности в биологических системах следует строить не трех-, а двухцепочечную спираль. Но поскольку известные им экспериментальные данные пока не позволяли сделать выбор между двух- и трехцепочечной структурой, Крик хотел уделить внимание обоим вариантам {1023}.
2 февраля 1953 г. Розалинд Франклин сидела за рабочим столом спиной к двери в углу своего маленького кабинета в подвале. Усердно трудясь над функциями Паттерсона, она перебирала возможные варианты структуры, включая расположение азотистых оснований и форму наружного сахаро-фосфатного остова. Она уже пришла к заключению, что элементарная ячейка кристаллической А-ДНК является моноклинной базоцентрированной (С2), но не вывела из этого конфигурацию. В тот день она сделала записи, свидетельствующие о том, что ее мысли приняли новое направление. Например, есть такая фраза: «Возражение против структуры в виде восьмерки». И вывод: «Следовательно, невозможно» {1024}. Франклин отвергла также «парные цилиндры» и одноцепочечную структуру из «повторяющихся восьмерок» и вернулась к спиральным структурам.
10 февраля Розалинд записала: «Структура В. Указания на 2-цепочечную (или 1-цепочечную) спираль?» Она всматривалась в рентгенограммы в поисках признаков спирали в дифракционной картине. Набросала несколько строк, осмысляя то, что знала о дифракции на спиралях. В надежде, что в полученных данных найдется что-то еще, говорящее о возможности спиральной структуры, сделала кое-какие математические выкладки, но однозначного результата не выходило. На пожелтевших страницах ее блокнотов остались лишь дразнящие, но неопределенные намеки. В одной из записей четыре последние строки жирно перечеркнуты крест-накрест. Проследить путь ее мысли непросто. За неоконченным предложением: «…и это неотличимо от двойной спирали, причем остатки в каждой имеют одну и ту же величину z, поскольку во второй цепи противоположные знаки через 5–7 витков (например, 1–2) и, например, содержит только…» {1025} – следуют расчеты, включающие плотность воды во влажной ДНК и параметры возможной дифракционной картины от спиральной структуры. Далее размышлений о В-ДНК больше нет.
К интерпретации рентгенограммы № 51 Франклин вернулась лишь 23 февраля. В этот день записано определение диаметра спирали и подтверждение того, что сахаро-фосфатный остов обвивается по внешней поверхности с этим диаметром {1026}. Также она предположила: «Две спирали различного радиуса для простого случая целого числа остатков на один оборот. Из Cochran, Crick and Vand (Acta Cryst. 5, 581, 1952) следует двухцепочечная спираль с парами групп на противоположных концах диаметра»16. Потом идут расчеты и снова: «В-форма имеет структуру одноцепочечной или двухцепочечной спирали» {1027}. Эта запись особенно примечательна, поскольку однозначно демонстрирует, что Франклин отбросила мысль о неспиральной структуре, отвлекавшую ее почти год {1028}.
Изучение записей Розалинд Франклин за январь – февраль 1953 г. показывает, как близко она подошла к открытию: анализ обеих форм ДНК, А и В, привел ее к идее двойной спирали. Аарон Клуг был уверен, что ей оставалась лишь пара шагов до победы. Изучив публикации и записи Франклин, Клуг сделал вывод, что к концу февраля 1953 г. Франклин считала, что элементарная ячейка А-ДНК включает две цепи, а также рассматривала структуру, в которой на один оборот спирали приходится одиннадцать нуклеотидов. Для В-ДНК Франклин полагала очень вероятным, что она состоит из двух спиральных цепей с десятью нуклеотидами на один оборот, но не видела связи между этими двумя структурами – вероятно, потому, что ей нелегко было отказаться от глубокого убеждения в необходимости опираться на функции Паттерсона без допущений a priory, а значит, следовало рассматривать и неспиральные структуры {1029}. На последней странице ее лабораторных записей от 23 февраля 1953 г., которые сделаны за пять дней до открытия Уотсона и Крика, есть очень показательные слова: «Почти готово». О записях Франклин за 24 февраля Клуг сказал: «Р. Э. Ф. наконец установила правильную связь между структурами А и В» {1030}.
На этом последовательность записей обрывается. Франклин не поняла, в отличие от Уотсона и Крика, как пуриновые и пиримидиновые нуклеотиды связаны попарно внутри спирали. Не осознала она и биологического смысла того открытого ею факта, что элементарная ячейка кристаллической А-ДНК является базоцентрированной моноклинной (С2). А эта конфигурация свидетельствует о комплементарности двух цепей молекулы. Когда в тиши архива читаешь последние ее записи за 23 февраля, так и хочется воскликнуть: «Ну же! Дальше! Не останавливайся!» Но некому было сказать ей это тогда.
К сожалению, Франклин оказалась, в сущности, в изоляции вследствие гендерной, религиозной и культурной дискриминации, мелочных кабинетных интриг, господства патриархата, а также, следует признать, собственного непримиримого защитного поведения. В 1970 г. Уилкинс отозвался о ее открытии формы В пренебрежительно: «Сказать правду, ей просто повезло. Мне кажется, она не вполне понимала, что обнаружила» {1031}. Аналогично Уотсон и Крик упрекали ее в том, что она не сотрудничала ни с кем, кто мог бы вывести ее из мыслительного тупика и усомниться в предположениях, уводивших в сторону. В 2018 г. Уотсон объяснял, почему Франклин не удалось открыть двойную спираль, такими словами: «У нее совершенно не было друзей. Ей не с кем было поговорить, поделиться идеями, не было никого, кто заставил бы ее пересмотреть свои идеи, чтобы их усовершенствовать» {1032}.
В Пасадене 4 февраля Лайнус Полинг написал сыну Питеру о своей трехцепочечной модели ДНК. Сознавая чрезмерную плотность и несоразмерность такой структуры, он заново все проверял и уточнял: «Мы обнаружили, что координаты атомов в нашей структуре нуклеиновой кислоты необходимо немного изменить… Через несколько недель мы завершим проверку параметров; полагаю, что успешно – я твердо на это рассчитываю». В том же письме он посмеялся над сообщениями Питера, что в Кавендишской лаборатории видят в нем злого волка из сказки и что, несмотря на свои детские страхи, Уотсон и Крик крайне скептически относятся к его модели тройной спирали {1033}.
18 февраля Полинг признался Питеру, что он с Верноном Шомейкером столкнулся с новыми проблемами: «Я думаю, что исходные параметры не вполне верны. До меня дошли слухи, что Джим Уотсон и Крик некоторое время назад уже предлагали такую структуру, но вплотную ею не занимались. Возможно, это преувеличенный слух»