[25]
Отчет
Мужчины наиболее сильны и привлекательны в возрасте от 35 до 55 лет. До 35 им еще многому нужно научиться, а у меня нет времени их учить.
ХЕДИ ЛАМАРР {1054}Погода в Кембридже во вторую неделю февраля выдалась на удивление мягкой. Ощущение весны и задержка в изготовлении деталей для модели ДНК не способствовали рабочему настроению у Джеймса Уотсона. Хотя он каждое утро приходил в Кавендишскую лабораторию на час, а то и больше раньше Крика, являвшегося ровно в десять, его легкомысленность обеспокоила даже Крика, который и сам не отличался сосредоточенностью. Каждый день, перекусив в пабе Eagle, Уотсон отправлялся на теннисный корт {1055}. Один из его партнеров хорошо запомнил эти матчи: «Он нигде не учился играть, но действовал страшно энергично и, казалось, всякий раз заново изобретал игру. И он терпеть не мог проигрывать» {1056}. После тенниса Уотсон возвращался в помещение № 103, чтобы немного повозиться с моделью и умчаться к Поп Приор, точнее, к обитавшим там девушкам. На претензии Крика, что Джеймс даром тратит свое время, тот возражал, что дальнейшее изменение последнего варианта модели без решения проблемы азотистых оснований ничего не даст {1057}.
Иногда по вечерам Уотсон ходил в кинотеатр Rex Cinema, который кембриджские студенты считали «блошиной ямой» – так на британском сленге назывались самые низкосортные кинотеатры. Изначально в этом заведении был зал для катания на роликовых коньках, а к 1953 г. сделали зрительный зал. Там действительно было грязновато, зато дешево {1058}. Отдавая за билет шиллинг и восемь пенсов, Джеймс смотрел что придется – от шедевров Федерико Феллини, Витторио Де Сика и Жана Кокто до слащавого голливудского ширпотреба.
Из множества фильмов, увиденных в тот период, Уотсон недобрым словом помянул «Экстаз» с австрийской актрисой Хеди Ламарр, сделавшей успешную карьеру в Голливуде {1059}. Как многие молодые мужчины в чопорной Британии того времени, Уотсон давно хотел посмотреть эту снятую еще в 1933 г. картину, прославившуюся как первый непорнографический фильм, в котором без натурализма, но, так сказать, доходчиво изображался «плотный контакт» между мужчиной и женщиной {1060}. Компанию Джеймсу составили его сестра и Питер Полинг. Увы, их ждало разочарование, так как английские цензоры вырезали «самое интересное», и фильм был освистан {1061}.
Несмотря на развлечения, Уотсон не мог забыть о проблеме локализации азотистых оснований в молекуле ДНК и пришел-таки к тому, что расположение сахаро-фосфатного остова на внешней поверхности спирали хорошо согласуется с экспериментальными данными и результатами расчетов Франклин. Тот факт, что ее данные используются без разрешения, остался за скобками {1062}.
Проблема данных Розалинд Франклин усугубилась с участием Макса Перуца. Возглавляя биофизический отдел Совета по медицинским исследованиям в Кембриджском университете, Перуц составлял и получал отчеты о ходе работ собственного и других исследовательских подразделений, финансируемых Советом. Это делалось не для того, чтобы совать нос в разные исследовательские проекты, а чтобы, по словам Перуца, «согласовать деятельность различных подразделений Совета по медицинским исследованиям, занятых в области биофизики» {1063}. В начале 1953 г. Джон Рэндалл отправил Перуцу ротаторную копию отчета о работе биофизического отдела Совета в Королевском колледже, где имелся раздел под названием «Рентгеноструктурный анализ ДНК из телячьей вилочковой железы, выполняемый Р. Франклин и Р. Гослингом» с подробным изложением данных. Уотсон утверждал: «Отчет не был конфиденциальным, и Макс не видел никаких причин не показать его нам с Фрэнсисом, что и было сделано между 10 и 20 февраля». Однако вплоть до опубликования в 1968 г. книги Уотсона «Двойная спираль» факт этого «подарка» Макса Перуца был мало кому известен за пределами Кембриджа.
Когда Крик прочел о работе Франклин в отчете для Совета (рентгенограммы там не были представлены), в его мозгу словно пошла цепная реакция, на каждом этапе которой вспыхивали все новые идеи и соображения {1064}. Толчком к этому послужил вывод Франклин, что элементарная ячейка кристаллической А-формы ДНК является моноклинной базоцентрированной (пространственная группа симметрии С2). Крик сразу понял, что это принципиально важно: «Параметры элементарной ячейки, указанные в отчете для Совета по медицинским исследованиям, доказывали, что диада должна быть перпендикулярна продольной оси молекулы, а значит, дублирование имеет место внутри одной молекулы, а не между соседними молекулами в кристалле. Таким образом, в молекуле должна быть пара цепей, а не тройка, причем эти две цепи должны быть противоположно направленными» {1065}. Крик имел в виду, что если последовательность азотистых оснований в одной цепи А-С-G-Т, то в другой – Т-G-C-A. Прийти к этому важнейшему заключению Крику помогло то, что он под руководством Перуца и Кендрю уже изучал биологическое вещество, кристаллическая решетка которого является базоцентрированной моноклинной С2, – оксигемоглобин.
Хорас Джадсон отметил, что благодаря отчету для Совета по медицинским исследованиям Крик также понял, что противоположно направленные элементы структуры – это сахаро-фосфатные остовы двух цепей. Ориентация связей между сахарными остатками и фосфатными группами в одной цепи обратна ориентации аналогичных связей в другой цепи {1066}. Исходя из этого можно было заключить, как сахаро-фосфатные остовы закручены спиралью вокруг внутренней части молекулы, на основании чего удалось построить трехмерную модель. Уотсон не сразу догадался, как выглядит в пространстве двойная спираль; сначала он полагал, что каждая цепь совершает пол-оборота вокруг цилиндра на 34 Å вдоль оси и затем структура повторяется. Но в такой конфигурации сахарные остатки оказывались слишком близко друг к другу. Чтобы исправить эту ошибку, Крик предложил Уотсону «закрыть глаза и подумать», а сам терпеливо растолковал, что оба сахаро-фосфатных остова должны спирально виться по поверхности цилиндра вдоль его оси и структура повторяется через полный оборот на 360°. Получалось, что на один виток спирали длиной 34 Å приходится десять пар азотистых оснований, расстояние между плоскостями которых 3,4 Å. Эта конструкция согласовалась с данными Розалинд Франклин {1067}. Уотсон в «Двойной спирали» написал, что толчком к двойной спирали послужило представление, что биологические объекты парны. А Крик считал иначе: «У нас были очень веские основания, о которых Джим забыл!» {1068} В другом интервью Крик высказался еще решительнее: «Нужен был некий клей, чтобы добраться до этого рубежа, и таким клеем стали данные Розалинд Франклин» – эти данные нашлись в отчете, который им показал Перуц {1069}.
В 1968 г. вышла в свет «Двойная спираль», и роль Перуца в передаче информации Уотсону и Крику стала достоянием общественности. Вскоре после того, как книга получила резонанс, Эрвин Чаргафф написал на нее резкий отзыв, опубликованный в журнале Sience от 29 марта 1968 г. Чаргафф считал открытие Уотсона и Крика паразитическим соединением чужих результатов {1070}, причем включил в круг обвиняемых, помимо двух победителей (которые на момент его встречи с ними в 1952 г. даже не знали, как пишется слово «аденин»), также благовоспитанного Перуца, передавшего им информацию {1071}. Ознакомившись с оттиском готовящегося к печати отзыва Чаргаффа, Перуц возмутился – ему вовсе не хотелось выглядеть шпионом. Сначала он слукавил, что проглядел этот эпизод в рукописи книги Уотсона, а если бы читал более внимательно, то возражал бы против его включения. Потом, видя угрозу своей карьере и репутации, Перуц написал Джону Рэндаллу о необходимости «как можно скорее покончить с этими ужасными россказнями Уотсона» {1072} и повел борьбу с истинно научной точностью.
Перерыв заваленный бумагами кабинет, Перуц обнаружил, что выбросил почти всю корреспонденцию, касающуюся биофизического комитета Совета по медицинским исследованиям за тот период. Затем он не пожалел сил на поиск копий этих писем, пылившихся в картотеках секретаря комитета Ландсборо Томсона и секретаря Совета Гарольда Химсворта. Перуц разыскивал официальное подтверждение, что отчеты для Совета не считались документами ограниченного доступа или конфиденциальными. Формально так оно и было: на них не стоял гриф «Конфиденциально», хотя они предназначались лишь для сотрудников Совета и руководителей подразделений {1073}.
Наконец в номере Science за 27 июня 1969 г. вышло тщательно согласованное разъяснение. Перуц оправдывался тем, что, будучи неопытным в административных вопросах, которыми занимался лишь от случая к случаю, не видел причин скрывать отчет, не являющийся конфиденциальным. Также он подчеркнул, что, хотя в отчете действительно содержались важные результаты кристаллографического исследования, полезные для Крика, Уотсон уже знал о них из доклада Франклин на коллоквиуме в ноябре 1951 г. «Если бы