— Чушь какая-то…
— А мне понравилось. Необычная идея. Мне нравится именно она, ведь в книге никто, кроме главного героя, изначально не умел устанавливать эту связь со своим оружием. Этот дар же приобретённый. Да и главный герой не разобрался в этом сразу, когда приобрёл его, а считал, что он… ну, поехавший, что ли.
— Как же мне это знакомо…
Григорий положил книгу на тумбочку, после чего лёг на матрас.
— Как смена прошла? — спросил он.
— Просто паршиво… — сухо ответил я.
— Я думаю, паршивая смена куда лучше такого заточения… — он вздохнул.
— Ты знал, на что идёшь. Но видимо не знал, что можешь потерпеть неудачу.
— Нет, я всё прекрасно знал, но я пошёл на этот риск, потому что у меня больше не было сил... — Григорий подложил обе руки под голову и устремил взгляд в потолок.
— Ты боишься этих теней, которые видишь? — спросил я, тоже глядя в потолок.
— Да, — не сразу ответил он.
— А ты веришь тому, что ты видишь? — не глядя на него, задал я вопрос.
Он ответил не сразу. На какое-то мгновение в комнате повисла тишина, и вопрос мой словно витал в воздухе. Я не видел, обдумывает ли Григорий свой ответ, с каким выражением лица он лежит, но я словно чувствовал, что вопрос проник глубоко в него. И ответ он пытается выискать ещё глубже. Наконец сосед сказал:
— Главное не то, верю я или нет, а то, как это воздействует на меня. А воздействует это очень сильно. И перед глазами у меня появляются они, безликие и тёмные. Они словно… стараются заглянуть внутрь меня и о чём-то меня спросить.
Я посмотрел на него, и сейчас мне казалось, что мы находимся в одной лодке. Что разделяем общее сумасшествие на двоих. Григорий хотел было что-то сказать, открыл рот, но потом сдержался и некоторое время молчал. Через несколько минут он спросил меня:
— Так ты тоже что-то видишь? Или тогда ты сказал неправду?
Я полежал немного, подумал, а потом ответил:
— Я сказал тогда то, что посчитал нужным, чтобы ты не совершил непоправимое. Но в том, что я сказал, не было неправды.
Григорий повернул голову и посмотрел на меня, я увидел это боковым зрением.
— Тогда здесь должны быть заперты мы вдвоём, — он усмехнулся.
— Мне кажется, что мы все постепенно сходим с ума. Каждый в этих стенах. Наедине со своими страхами, наедине с собственным сумасшествием. И я не знаю, сколько ещё мы продержимся при таких условиях.
— Всё это время мы держались как-то.
— Да, но сейчас всё меняется.
Сказав это, я отвернулся к стене, зарывшись с головой под одеяло. Я ещё долго лежал так и думал об увиденном. И заключение Григория о том, что здесь должны быть заперты мы оба, показалось мне весьма справедливым.
Глава 9. Мрак и прозрение.
Я медленно повернулся на спину и открыл глаза.
— Ну что, проснулся? — раздался голос Григория.
— И тебе доброе утро.
Я поднялся на матрасе и почесал покрытую рубцами щеку. Видимо, всю ночь пролежал на одном боку, и сейчас на ней красовался красный след от жестковатой подушки.
— Кошмары снились? — спросил Григорий.
Он, видимо, уже давно был на ногах; сидел на Виталькином матрасе, держа свою раскрытую книгу.
— Кошмары? С чего ты взял? — непонимающе посмотрел я на него.
— Ты пол ночи что-то бормотал сквозь сон, просил кого-то остановиться, а потом и вовсе застонал. Я просыпался несколько раз, но тебя будить не стал.
— Если честно, я не помню, что мне снилось.
Я скинул одеяло, обулся и встал на ноги. Несмотря на всё произошедшее, этой ночью мне всё же удалось заснуть, и сейчас чувствовал, что хорошенько выспался. Впервые за долгое время. И, возможно, мне что-то и снилось, но я действительно не помнил, что именно.
Потом прошёлся по комнате, открыл дверь и выглянул наружу. В коридоре было ещё безлюдно.
— Интересно, что сегодня принесут на завтрак? — спросил вслух мой сосед.
— А что вчера приносили?
— Грибы. Утром, в обед и вечером.
— Небогатый рацион, — заключил я.
— Это да, — согласился Григорий.
Я вернулся к своему матрасу и принялся застилать постель. Григорий сидел, скрестив ноги и молча наблюдая за мной. Некоторое время в комнате было молчание, а потом он сказал:
— Это… насчёт вчерашнего разговора…
— Что? — заправив постель, я обернулся и посмотрел на него.
Студент взглянул на меня, закрыв книгу и положив её на колени. Он смотрел мне прямо в глаза, видимо, желая что-то сказать, но потом одернул себя и проговорил:
— А, ничего важного.
— Точно? — недоверчиво спросил я, внимательнее присматриваясь к нему.
— Да, действительно ничего важного.
— Ну ладно. — Я взглянул на заделанное окно, потом прошёлся по комнате, остановился возле тумбочки и достал оттуда бокал. Через некоторое время в моей голове возник один вопрос. — Слушай, мне вот интересно, как ты пробрался в хранилище-то? Доступ туда разрешён только поисковикам и дозорным.
— Ну… — Григорий затянул, опустив глаза и покрутив книгу в руках.
Я ждал, что он ответит. Стоял возле тумбочки с кружкой в руке и следил за ним. Тот словно был застигнут врасплох и не знал, что ответить.
— Ладно, не хочешь, не говори. Просто стало интересно.
Я уже собирался выйти наружу, как на выходе меня остановил его ответ:
— Тени мне помогли…
Услышав это, я впал в ступор. Обернулся и посмотрел на Григория, не веря своим ушам. И в этот момент, когда я собирался попросить его уточнить то, что он только что сказал, из коридора раздался дикий испуганный крик, срывающийся в протяжный визг. Я тут же выскочил наружу и осмотрелся. В коридор из открытых дверей повылезали и другие студенты, непонимающе озираясь по сторонам. Крик снова разлетелся по всему этажу и я понял, что орали со стороны лестничной площадки. Там я увидел девушку, которая как-то странно присела на пол, возле застеклённых дверей, спиной к коридору. Я тот час побежал туда вместе с несколькими студентами.
На лестничной площадке сидела Саша: всхлипывая влажным носом, закрывая руками свой рот, из