Саша осторожно выглянула из-за своего укрытия, цепляясь белыми от напряжения пальцами за кромку стола. Увидев меня, девушка замерла. Я посмотрел в сторону собаки, что обнюхивала лежащий недалеко от витрины стул. Тварь стояла спиной к нам, но была не так далеко. Однако другой возможности могло и не быть. Я поманил Сашу к себе, пристально смотря на тварь. Девушка осторожно поползла вперёд, ко мне, не оборачиваясь назад, округлый рюкзак болтыхался на её спине, предательски шуршал. Тварь резко подняла свою башку и замерла, уставившись в окно. Моё сердце в этот момент подскочило к горлу. Рука замерла, и девушка подумала, что это приказ остановиться, и замерла тоже, находясь в трёх метрах от меня. Потом я быстро отошёл, махнул рукой и Саша, наконец, доползла до меня. Вдвоём мы осторожно подползли к ступеням; девушка ещё раз оглянулась и посмотрела на витрину. И тут она вспомнила об оружии. Она сунула руку за спину, под куртку, но я тут же сообразил, что она хочет. Настойчиво помотав головой, я повлёк Сашу за собой вниз. Девушка ползла следом нехотя, но сильно не сопротивлялась.
Когда мы оказались внизу, я ещё раз выглянул из-за перил и посмотрел в сторону стеллажей. С другого конца зала послышались шлёпающие шаги босых ног. Возвращающиеся шаги.
Не теряя ни минуты, я схватил девушку за руку и быстрым шагом направился к выходу.
Выйдя из-за стеклянного ограждения и оказавшись в холле, погружённым во мрак и наполненным туманом, я ухватился за Сашин рюкзак, чтобы достать второй факел. Но сверху раздалось резкое и нестерпимое верещание. А ещё через мгновение в огромную пробоину крыши спикировало что-то невероятных размеров, распустило свои огромные оперённые крылья и в пару широких взмахов приземлилось на наш этаж. Я машинально дёрнул девушку за руку и вместе мы скрылись за ближайшим сваленным шкафом. Огромная тварь гортанно завыла, и от её воя волосы встали дыбом. Мы прижались к перевёрнутой мебели; я слышал, как срывается дыхание девушки через её респиратор, как нервно вздрагивает её грудь, а глаза, распахнутые, казалось, более чем широко, вот-вот вылезут из орбит.
Некоторое время мы лежали за шкафом, потом я аккуратно повернулся и выглянул. Тварь волочила свою тушу по тёмному залу, сложив свои громадные крылья за спиной. Внешне она была похожа на огромного горного орла, однако окрас перьев был слишком тёмным. Из морды торчал длинный, как кинжал, клюв, которым она что-то протыкала под своими лапами, когда остановилась в центре холла. Отрывисто ворочая головой, она вскинула клюв и проглотила на лету какой-то кусок, потом снова принялась потрошить чью-то тушу.
Я схватился за край шкафа; меня ударил озноб, и чувство обречённости сдавило меня изнутри. Пройти незамеченными мимо этой твари не получится. От нас до выхода не было ни одного большого предмета, за которым мы могли бы скрыться, а ползти в тумане было слишком рискованно. Мы оказались зажаты.
Внезапно из огромной пробоины в крыше до нас долетел одиночный звук, похожий на хлопок петарды где-то неподалёку. Потом звук повторился ещё одним хлопком, а через некоторое время хлопки участились. Чуть позже к ним присоединился и отдалённый гром очередей, долетающий до сюда эхом. Выстрелы.
Огромная птица не среагировала на звуки. Она была занята своим кровавым пиром, энергично впиваясь клювом в какое-то бугристое тело. Я подумал, что пока тварь насыщается чьей-то плотью, ей не будет никакого дела до того, что вокруг, а значит можно попытаться проскочить мимо неё вдоль стены и свернуть на лестничную площадку.
Уже приготовившись, я взял Сашину руку и посмотрел ей в глаза.
— Так, сейчас нужно быстренько, полусогнутыми, держась в тени добраться до лестничной площадки. Поняла?
Саша нервно закивала головой; её глаза были наполнены страхом. Я ещё раз взглянул через шкаф на тварь, что в этот момент даже развернулась к нам спиной. И, когда я уже отчаялся ринуться к стене, из-за огороженного стеклопластиком пространства выбрела собака. Она спокойно ковыляла своими лапами, прошла мимо двух сваленных столов и чудом не заметила нас. Псина остановилась недалеко от нашего шкафа, подняв свою изувеченную морду. Крылатая бестия закрутилась на месте, чуть растопырив свои крылья. Потом вскинула морду, проглатывая клювом кусок мяса, пристально вгляделась в собаку и как-то странно завертела своей башкой. Потом заверещала, так громко, что мы с Сашей схватились за уши. Я приник к шкафу, оглушённый её верещанием, и краем глаза увидел, как из мрака открытого выхода появилось то странное создание. Оно остановилось за собакой, выпрямившись и спокойно смотря вперёд. Я наблюдал за ними, осторожно выглядывая из-за укрытия, прижимая руки к ушам, стараясь заткнуть уже не их, а саму раскалывающуюся голову. Гуманоид пошёл вперёд, пропав из поля зрения. Через какое-то время протяжное верещание прекратилось. Отодрав от ушей руки, я осторожно выглянул из-за укрытия. Существо стояло перед огромной птицей, вытянув руку. Тварь успокоилась, клювом будто обнюхивала костлявую лапищу гуманоида, а потом сложила смиренно крылья и, словно исполняя волю этого существа, послушно пригнулась к земле. Гуманоид развернулся и направился обратно, а возле его ног плелась следом и изуродованная собака.
Я проводил их взглядом, ошарашенный увиденным зрелищем. Не до конца понимая, что произошло, я пялился в чёрный зев выхода, в котором пропала эта странная пара. Потом снова высунулся; тварь стояла на месте, спокойно доминая свой ужин. Она повернулась к нам передом, и уже не стоило думать о том, чтобы пытаться проскочить мимо неё незамеченными.
В отдалении продолжали громыхать одиночные выстрелы, сменяясь более многочисленными и настойчивыми очередями. Единственное место, откуда могли они разлетаться по округе, был университет.
Я припал к шкафу затылком, выругался про себя, потом взглянул на рюкзак девушки.
— А ну-ка…