— Страшно тебе? — спросил Григорий.
Я не ожидал, что тот заговорит до утра, уж слишком погружённым в себя был мой сосед.
— Есть такое, — ответил я тихо, посмотрев на него.
— А как по ощущениям там – снаружи?
— Ну… Пусто там как-то. Ни воздуха живого, ничего. Как будто попал в тело огромного мертвеца.
— Думаешь, те растения неживые?
— Сложно это назвать «жизнью».
Придя сюда, мне пришлось рассказать Григорию абсолютно всё. Тогда я был уставшим, алкоголь подкашивал мои ноги и голова ходила ходуном, но мой сосед настойчиво упрашивал меня рассказать обо всём, что произошло. А когда я рассказал ему о нашем приключении и о том, что грядет уже завтра, тот смолк на весь оставшийся день и заговорил только сейчас.
— А что ты чувствовал, когда находился рядом с этим… существом? — Григорий повернулся ко мне.
— Холод, — тут же ответил я. — Внеземной холод, будто космический.
— А может, так оно и есть?
Я посмотрел на Григория, тот был серьёзен.
— Хочешь сказать, что это инопланетянин? — спросил я.
— Ну, уж точно не порождение какой-то мутации. Я думаю, мы имеем дело с чем-то более масштабного характера, чем сами подозреваем.
Он повернулся, лёг на спину и на некоторое время вновь замолчал. Я задумался над его словами. Действительно, когда я столкнулся с этим существом в библиотеке, оно излучало какую-то особую энергию. Но больше всего в глаза бросилось то, что это существо своими действиями показывало наличие разума. И этот разум оказался настолько велик, что смог подчинить себе существо более примитивное, которое могло только родиться в этом новом мире. И он для примитивных созданий, и тот гуманоид всем своим естеством просто не подходит для него.
Наверное, оно явилось сюда из другого мира. Явилось не одно. Но в чём заключается суть этого внезапного пришествия? И связаны ли эти создания как-то с тем, что произошло с Землёй?
Григорий снова спросил меня:
— Ты помнишь свой первый проступок в жизни?
Я слегка сморщился – такой внезапной стала для меня смена темы разговора. Но я был этому даже рад.
— Д-а-а-а… — я ушёл в воспоминания. — В одиннадцать лет. Помню, мы с другом сидели как-то возле нашего дома. Друг был старше меня, и он подговорил меня достать сигареты, чтобы покурить. Тогда я не курил вообще, но его компания, а также моё собственное любопытство подтолкнули меня пробраться к отцу в комнату и, пока тот не видел, стащить две сигареты из пачки. Мы сидели почти под окном, отец мог в любой момент выглянуть, но я всё же решился. И прикурил. И закашлял, как чёрт, потому что прикурил не той стороной.
Григорий засмеялся. Я тоже расплылся в улыбке, посмотрев на него.
— Это был мой первый и последний опыт. Неудачный.
— Возможно, это не твоё.
— Возможно, что так.
Мы немного помолчали. Я всё ещё вспоминал те прекрасные моменты далёкого детства, а потом спросил:
— Ну а у тебя?
— В тринадцать. Был урок информатики, мы сидели за компьютерами, я был тогда ещё оболтусом, к тому же любопытным. Ну и заинтересовался, так сказать, некоторыми пикантными вещами… Вслух о них говорить как-то стеснительно… В общем, пока учительница вышла, я открыл браузер и вбил в поисковике слово «секс», открыл вкладку с картинками и засмотрелся. Интересные были фотографии. Один мой сосед увидел это и громко рассмеялся. Мне пришлось тут же свернуть браузер на рабочий стол. А когда урок закончился, я забыл закрыть вкладку…
Я засмеялся, не дав Григорию закончить.
— В общем, быстро выяснилось, кто сидел за этим самым компьютером, — смеясь, закончил Григорий.
— И что было после этого?
— Ну, училка сообщила классухе, та провела со мной «просветительскую» беседу по данной тематике. Ограничилось всё укором и постоянным подшучиванием со стороны одноклассников до конца учебного года. А тогда был сентябрь.
— Д-а-а-а, жёстко, — я вытер глаз.
— До сих пор стыдно. Не за сам поступок, а как это всё выглядело тогда со стороны взрослых. Информатичка была молодая, как и классный руководитель.
— Думаю, они взяли тогда тебя на заметку, — я посмотрел на Григория и подмигнул.
— Возможно, — застенчиво улыбнулся он.
Потом мы замолчали. Этот короткий момент разбавил густое марево гнетущих мыслей и заставил отвлечься, однако вскоре всё сгустилось снова. Вновь в моей голове вертелось завтрашнее утро. Каким же оно будет? Хмурым и серым, с холодным дыханием? Или же более-менее ярким, тёплым и бодрящим свежестью солнечного рассвета, пусть и скрывающегося за серой пеленой? Трудно было представить. Я думал о том, что мне придётся покинуть столь привычное для меня место и уйти в неизвестность, пусть путь и не казался мне таким длинным. Но от этого он не переставал быть опасным. Я думал о том, что покину своих друзей: Макса, Ромку, Антона, Григория, Сашу. Сашу…
Её лазурный взгляд до сих пор хранился в моей зрительной памяти. Её голос, наполненный вдохновением, способным передаваться и другим, всё ещё лился в ушах. Всё это стало частью моей новой здешней жизни, и так не хотелось покидать её, не хотелось уходить, оставлять Сашу здесь и самому оставаться без неё там. В это мгновение я почувствовал укол тоски авансом.
Я поднялся, сел на матрас и задумался. У меня осталась ночь, и неизвестно, чем закончится завтрашний день. И увижу ли я его конец вообще? Может, завтра всё закончится для всех, а может, начнётся новый день, и всё станет совершенно по-новому.
Неведение заставляет действовать. И я понял, что не смогу уснуть. Только не здесь, не рядом с ней.
Я быстро обулся и направился к двери. Краем глаза заметил, что Григорий норовит ещё о чём-то спросить, но когда я собрался уходить, он только сказал:
— Куда это ты?
Я остановился возле двери, посмотрел на него.
— Хочу кое с кем повидаться.
Потом вышел. Прошёл по безлюдному тёмному коридору, свернул в центральный корпус – мрачный и безмолвный. Лишь один студент стоял в дальнем углу, словно прячась в тени. Горящая свеча на столе у стены напротив не могла дотянуться до его силуэта – чёрного, молчаливого и сторожившего вход в аудиторию, где сейчас вёлся ночной дозор.
Мне хотелось сейчас и туда, быть вместе с ними, стоять на стене и