Постепенно, увлеченно рассказывая и о ноутбуке, и о фотографиях с экскурсии, и о запахе кокоса в салоне машины, Адам все больше отклонялся на кресле, несильно покачиваясь вперед-назад с важным видом, но когда он дошел до эмоционального заявления Билли, то с ужасом осознал, что теряет равновесие, и попытался схватиться за край стола, однако… безуспешно. Скользнув пальцами по гладкой поверхности, Миддлтон начал заваливаться назад вместе со стулом, но каким-то чудом умудрился в последний момент удержаться, упершись рукой в стену.
Вздрогнув, Билли застыла, а Лео подскочил с дивана. Миддлтон резко и насколько это было возможно быстро вернулся в исходное положение.
– Я в порядке, – заявил он. – Все в порядке.
На пару секунд в кабинете повисла напряженная тишина, а затем прогремел смех согнувшегося пополам Лео.
«Вот что значит вес гордости», – улыбнулась Билли, с интересом наблюдая за смущением Адама, пока его лучший друг сотрясался в приступе хохота. Подперев подбородок рукой, она наслаждалась происходящим и не спешила прерывать эту упоительную минуту настоящего веселья, вызванного вмешательством хаоса в отлаженный порядок Миддлтона.
– Ничего не ушиб? – поинтересовалась она ангельским голосом и мысленно добавила: «Кроме своего эго».
Покраснев, Адам переводил смущенный взгляд то на смеющегося Лео, то на Билли.
– Так, всё, – заявил он. – Ничего не было, ясно вам? – Он хохотнул, покраснев еще больше. – Вы ведь мне этого не забудете?
Красный, как спелый томат, Холден кивнул, а Билли, убрав руку от лица, многообещающе отозвалась:
– Ни в коем случае.
И тут ее внутренний голос предательски заметил: «Какая у него улыбка».
Занервничав, Билли поспешила переключиться на дело:
– На чем мы там остановились?…
* * *
С трудом, но им удалось вернуться к работе и закончить обоюдный обмен информацией. Чуть позже, когда Адам спустился вместе с Билли на подземную парковку, его задетая гордость вновь решила заявить о своем существовании:
– И все же тебе не стоило садиться на мое кресло, – напомнил Миддлтон, когда они подошли к его машине, – оно оказалось довольно неустойчивым.
– Так я и вешу намного меньше тебя, – усмехнулась Билли. – А ты ко всем своим вещам так ревнуешь?
Адам посмотрел на нее с непониманием и нахмурился, предвкушая очередной подвох. Воспользовавшись паузой, Билли шагнула к Миддлтону и плавно достала из нагрудного кармана его пиджака ручку.
– Можно? – поинтересовалась она так, будто уже решила, что да, можно.
Адам замер, скосив взгляд сначала на опустевший карман, а затем на ручку и на Билли.
– Можно, – не совсем уверенно отозвался он. – И нет, не ко всем вещам.
– Это радует, – улыбнулась она и внимательно рассмотрела черную ручку с металлическим колпачком и именной гравировкой. – Она мне нравится, и, кажется, я ее тебе не верну.
Миддлтон тихо засмеялся.
– Серьезно?
Тишина.
– Билли. – Он вздохнул. Отдавать ручку вдруг совершенно перехотелось.
«Черт возьми, это же всего лишь ручка», – разозлился Адам, но после недолгих колебаний все же буркнул:
– Хорошо. Она твоя.
– Спасибо, – промурлыкала Билли, с победным видом спрятав трофей в карман своего рюкзака.
– Билли, ты уверена?
– Уверена… в чем? – не поняла она. – Стоит ли ввязываться в это дело?
Адам кивнул.
– Ты сказал, я смогу выйти в любой момент… давай оставим эту дверь приоткрытой? Но здесь и сейчас я… не готова отступать.
У Миддлтона еще оставались в запасе аргументы против – в отличие от сил на споры.
– Я догадывался, что все закончится именно так, – пробормотал он, и внезапно его взгляд остановился на ее губах, но Адам вовремя опомнился и посмотрел в сторону. «Ты в своем уме?» – спросил он самого себя.
– Да и… – Билли не могла понять – ей показалось или нет? – Ты предложил заманчивое сотрудничество. Я не смогла отказаться.
Заманчивое сотрудничество. Вот, значит, как называется провальный план Адама.
– Уже довольно поздно. Я отвезу тебя домой и буду надеяться, что завтра утром мир перевернется с ног на голову, и ты передумаешь, – Миддлтон сдержанно улыбнулся и вновь посмотрел на Билли.
– И не надейся. Конец света – не повод бросать свою работу.
«Но она уже не твоя», – чуть не выпалил вслух Адам. Нет, с этой девушкой нельзя спорить напрямую. Здесь нужен тонкий, почти ювелирный подход.
– Тогда, – он открыл перед ней дверцу БМВ, – прошу на борт. Небольшой отдых не помешает в любом случае.
Билли улыбнулась, заняла переднее сиденье и поймала странную мысль, что этой ночью об отдыхе можно будет только мечтать.
К сожалению, предчувствие ее не обмануло.
* * *
«Прости меня, Дэн, я… я не могу».
Эти слова застряли в его памяти заевшей пластинкой. И от них нельзя было скрыться или просто выбросить из головы – но можно сделать вид, что их не существует, и притворяться до тех пор, пока боль внутри не потеряет голос и не перестанет напоминать о себе при каждом случае.
Дэн с досадой поморщился и сделал глоток виски, пробегаясь по ночному городу отстраненным взглядом. Он любил его с детства. Все здесь было родным и хорошо знакомым: улицы, люди, атмосфера, даже воздух, которым был пропитан Чикаго – по-своему разный днем и ночью. И именно в темное время суток чаще всего здесь происходили самые страшные события.
Виски постепенно заполняло разум, голову и плечи накрывало мягкое невидимое покрывало, но этот призрачный уют и покой раз за разом нарушал голос Билли: «Я не могу… извини. Это не для меня».
Это. Не. Для. Нее.
Дэн невесело усмехнулся.
Кольцо Билли вернула сразу же после своего оглушительного признания, не оставив Дэну возможности собраться с мыслями и осознать, что его заранее спланированное будущее за мгновение разлетелось на части, оставив после себя лишь пустоту и неизвестность.
«Почему, Билли?…»
Все полтора года их отношений Дэн пребывал в слепой уверенности, что дела у них идут прекрасно – да и раньше ни одна девушка не вызывала у него таких интересных, сильных эмоций, желания остепениться и наконец вступить на путь самых серьезных отношений, которые по всем понятной логике должны были закончиться свадьбой.
Именно так он и думал: «закончиться свадьбой».
«Идиот».
Розенберг допил виски и поставил стакан на широкие перила просторного балкона. Квартира как никогда была пустой и нелюдимой.
Осколки слепой надежды не позволяли поверить, что всему действительно пришел конец. Быть может, она одумается? Всякое случается, Билли могла просто психануть перед свадьбой, и скоро она придет в