Купцы обернулись к сеням — ее высочество Арис ждала на пороге пускай и нарядней привычного, но с той же готовностью мигом краснеть.
— Как исполнитель, разумеется, — пояснила она на всякий случай. — К представителем заказчика меня прошу не причислять.
Похоже, трогательная вязунья, отрада всех кузнецов и магов оружени, пока что не морщит свой нос от совместных трудов. Младший Дарий сумел улыбнуться.
— Проверяйте, Арис Флавиевна, — покорно согласился он. — Запрети вам теперь!
О церковном празднике и нерабочем дне Дарий в самом деле не решился поминать.
Он хотел уже идти за Арис в чаровальный кабинет, но за окошком обозначилось движение. Молодец пригляделся: со ступеней напротив махала Виола. Вид она имела донельзя хитрющий: знать, от обедни вернулась, заметила Арис и шлет — «Поздравляю, любезный жених, каково вам открытие?»
Дарий бровями отправил ей укоризну — «Не совестно вам потешаться?»
Виола подняла нос, выразительно повела головою влево-вправо — «Вот ничуточки!» — белкой развернулась и юркнула в «Щепку» за братом.
Дарий того уже не видел, но был отомщен: в спину Себастьяна белка так носом и впечаталась — брат зачем-то застыл на пороге их залы.
— Что ты? — спросила она, еще улыбаясь красноречивым посланиям Дария.
Себастьян тихо шагнул вперед и остался серьезен.
— Не слышу бумаг.
— Чего не слышишь?
— Наш поддельный отчет, куда пристроили чарованную щепку, — древесник раскрыл маленькую пуговицу на ладони. — Щепку лущили с нее, поток должен идти в сундук, а его нет. Пуговица не находит «сестру» поблизости.
Вся виолина веселость отлетела скорлупой. Хозяйка ринулась к сундуку, отстегнула замок своим единственным ключом и нырнула в бумажные топи. Минуты хватило понять — Себастьян, как всегда, не ошибся.
Будь она в самом деле белкою, кисточки встопорщились бы на ее ушах — все утро в доме была одна Нелли.
Много дерзостей спустили прислуге прежде, но та покусилась на слишком уж ценное! За попытки разорить ее «Щепку» Виола отдаст и под суд.
— Погоди мне! — угрожающе дрогнул невидимый беличий хвост и хозяйка распахнула кухню.
Картина за дверью была умильна: Нелли мечтательно мазала медом ржаную коврижку. На шум она подняла рыбьи очи, охнула и отступила к печи. Для верности укрылась липкой деревянной ложкой — хозяйка, видно, не о завтраке зашла спросить.
— Пощадите, барышня!
Себастьян возник позади сестры и готов был отвлечь от деяний, которые лягут стыдом на ее незлобивое сердце. Виола шагнула еще, но сама замерла и лишь сложила руки на груди, постукивая пальцами.
— Ты бумаги брала? — бросила она без предисловий.
Ложка мелко затряслась, роняя каплю меда на пол.
— Я, — сказала Нелли и зажмурилась.
Виола выдохнула: вот и прояснилось! Всего-то нужно было сразу из прислуги душу вытрясти.
— Кому ты их продала? — спросила уже совсем другим, холодным голосом.
Нелли приоткрыла один глаз.
— Никому, — осторожно сказала она из-под ложки.
— Нелли, — вмешался строго Себастьян. — мы знаем, что бумаг нет в доме.
Кухарка открыла уже оба глаза.
— Как же нет? Они всегда при мне.
— Так отдай! — потребовала грозная хозяйка. — Если их никто чужой еще не видел — может быть, мы сможем все забыть.
Это обещание ужасно вдохновило Нелли: она бросила ложку на разделочный стол и суетливо закопалась в бездонный карман своего рыжего передника. К ложке выложила три голубые ленты, пузатую птичку-свистульку, гусиное перо и лишь финальным росчерком явила сложенные вчетверо листочки.
— Все тут, — благоговейно протянула их Виоле.
Та отняла добычу с бойкой ревностью и развернула на проверку.
На верхнем листе, щедро убранном кляксами, было начертано несколько кривеньких букв, а в самом центре последнего сияло крупное «Арман». Нелли покраснела.
— Что это? — сурово посмотрела на нее Виола. — Где мои отчеты?
— Отчеты? — ахнула кухарка. — Вы меня за кого понимаете, барышня? Я только это взяла, три пустых бумажки. Правда, — Нелли снова вжала голову, — чернила ваши тратила еще.
Она осторожно подвинула в сторону барышни гусиное перо. Себастьян за спиной у Виолы чем-то давился — возможно, он до крайности негодовал. Война за кухаркин автограф показалась ему очень впечатляющей и достойной лечь в семейное предание.
— Зачем они тебе? — хозяйка вопрошала уже без попыток идти на абордаж, но все еще весьма свирепо.
Нелли посмотрела в пол.
— Писать училась, — призналась она. — С книг буквы рисовала.
Виола все-таки обернулась на брата, чтобы взглядом унять его трудности с дыханием. Себастьян посерьезнел, как мог — но мог не особенно хорошо. Виола вывела, что поддержки в своем допросе ей здесь не дождаться.
— Еще и книги брала? — подняла она бровь на кухарку.
— Только на боку смотрела, с полки не снимала! — замахала та руками. — А имя подглядела, как он писал. Он грамотный очень, а я…
— Арман? — уточнила Виола. — Маг из оружейни, к которому ты все бегаешь?
Нелли исподлобья насупилась. В преступлении своем она призналась, но оскорбления от барышни терпеть не научилась — тем более, что та покуда не рвалась ее поколотить.
— Что сразу — бегаю, — шепотом возмутилась она, не поднимая головы на всякий случай. — Он и сам зовет. В тот раз как заманивал чары смотреть! Я мешок пшена выронила, на всю кухню была уборка — а он ничего, подождал.
Себастьян тотчас оправился от надоедливой смешинки. Виола стала соляным столбом, что ей весьма несвойственно, и отмерла уже совсем в другом настрое. Указательный пальчик ее задумчиво прижался к подбородку.
— Нелли, — спросила она медленно и вкрадчиво. — Когда ты пшено «выронила», где, говоришь, Арман тебя ждал?
Нелли этой перемены испугалась еще более, чем гнева. Куда ее теперь словами заведут, какие грехи на нее повесят?
— В зале, — протянула она тоненько и тоже в большой осторожности.
— Все время на лавочке ровно сидел? — подсказала Виола с нежностью.
— Не ведаю, добрая барышня, — отрицалась Нелли с необычайным для ее натуры угождением. — Кухню тогда сквозняком захлопнуло — дверь аж застряла. Арман еле меня выпустил потом.
Виола вторично оглянулась на брата.
— Алессан говорил, что чарами открыть сундук — забава детская.
Себастьян стоял уже хмурый и вполне готовый сотрудничать.
— Дверь заблокировать тоже не долго. А маг отлично знал, что следует искать.
Нелли словно очнулась и обе ладони прижала к горящим щекам.
— Арман у вас что-то важное взял?
— Очень возможно, — вздохнула барышня. — Он заходил утром?
— Заходил, — кухарка показала глазами на ленты. — Гостинец принес, праздника ради, пока я тестом занята была…
— Что ж, Нелли, — хозяйка раздумчиво села на куцый табурет и утвердила подбородок в руки. — Ловко он тебя под удар подставил! И в оружейню