Поначалу я думаю, что у меня разыгралось воображение, но потом до меня доходит, что и другие ребята это заметили.
Прю медленно поворачивается и, прищурившись, обводит нас взглядом.
– Карлос ведь не женат, верно?
Ари восхищенно ахает, прижимая ладони к щекам.
–Он влюблен!– шепотом восклицает она.– В Триш!
Я смотрю на нее краем глаза.
–А разве ты не была влюблена в него? – Честно говоря, с тех пор, как она в последний раз упоминала о своей так называемой «школьной влюбленности» в Карлоса, прошло столько времени, что я почти об этом забыл.
Ари закатывает глаза.
– Он очень добрый, очень привлекательный мужчина, у него свой бизнес, и он умеет готовить. Конечно, я была в него влюблена. Все женщины, которые приходят сюда, вероятно, влюблены в него.
–Может, и так,– нараспев произносит Прю,– но он не смотрит ни на кого из этих женщин так, как на нее.
Мы все таращимся на Карлоса и Триш с совершенно неприличным любопытством. Но они, похоже, этого не замечают, слишком увлеченные беседой. Триш возится с оборудованием для караоке, а Карлос буквально из кожи вон лезет, предлагая ей любые напитки из бара.
– Почему бы ему просто не пригласить ее на свидание? – удивляется Прю.
На что Квинт, Ари и я дружно отвечаем:
– Это не так-то просто.
Мы втроем напряженно переглядываемся, как люди, подозревающие, что они, возможно, превратились в Боргов [86].
Прю выглядит порядком испуганной.
– Сопротивление бесполезно, – шепчу я.
Прю бросает на меня сердитый взгляд, как всегда бывает, когда она не понимает моих ботанских шуток.
– Он взрослый мужчина. И, как заметила Ари, достойная партия. Если Триш ему нравится…
– Привет всем, давно не виделись!
Мы подпрыгиваем от неожиданности и поворачиваемся, чтобы поприветствовать Триш у входа в нашу кабинку. Я не умею притворяться и, чтобы не выдать, что мы только что говорили о ней, хватаю начо и отправляю его в рот.
Триш тут же начинает уговаривать Прю и Ари спеть этим вечером, и Ари говорит, что у нее в планах есть пара песен, и – черт возьми, халапеньо, почему у меня во рту все горит?
У меня округляются глаза; я хватаюсь за свой стакан, но случайно опрокидываю его. Спрайт, гранатовый сок и ледяная крошка выплескиваются прямо мне на колени. Я взвизгиваю, но, поскольку зажат между Прю и Ари, деваться мне некуда.
– Простите! – Недолго думая, я хватаю бокал Ари и делаю большой глоток через соломинку. Это, по крайней мере, немного успокаивает жжение во рту. – Я в порядке, – выдыхаю я, пытаясь сохранить остатки достоинства, и возвращаю коктейль Ари. Правда, теперь от него остались лишь лед да одна вишенка на дне, все еще наколотая на зубочистку.
Прю достает салфетки из диспенсера и бросает их мне. Я стараюсь выглядеть больше благодарным, чем смущенным.
– Халапеньо? – спрашивает Ари.
–Ага. Но я почти уверен, что Карлос подсунул вместо него призрачный перец [87].
Ари кивает, изображая сочувствие.
–Тогда это очень злая шутка.– Затем она берет чипсы с двумя халапеньо, кладет их в рот, жует и глотает как ни в чем не бывало.
Я изумленно смотрю на нее.
– У тебя вообще имеются вкусовые рецепторы или они уже все сгорели? – Я вытираю мокрые штаны салфетками. Да уж, видок потрясающий. Ты такой изысканный кавалер, Джуд.
– Радуйтесь, вечеринка началась!
Я замираю и съеживаюсь, буквально сжимаюсь в комок; мне сразу становится не по себе, но, надеюсь, никто этого не заметил.
Эзра протискивается в кабинку и садится рядом с Ари, так что я оказываюсь в самом центре нашей группы.
– Как-то празднично. По какому поводу гуляем? Вы знали, что приближается Национальный день бугроватого коврика? Теперь я вполне могу поддержать этот праздник. О, можно мне твою вишенку? – Он многозначительно подмигивает Ари и, не дожидаясь ответа, берет ложку, достает последнюю вишенку из бокала и снимает ее зубами со шпажки.
Да, пускай я тоже без спроса попил из ее стакана, но это совсем другая история, и у меня в груди поднимается жгучая ярость.
Или это последствия халапеньо.
– Гуляем по поводу вечера караоке, – говорит Ари и протягивает ему папку с песнями, которую передала нам Триш.
– Да! Идеально! – восклицает Изи, вскидывая руки над головой. – Это вечер, когда мы с тобой творим историю. Эзра и Эскаланте, наш первый дуэт, детка.
Ари широко распахивает глаза.
– Что?
– Давай-ка посмотрим, что у них имеется. Не волнуйся, я найду для нас что-нибудь подходящее.
Ари бросает испуганный взгляд на нас с Прю; учитывая, что каждый раз, когда Эзра приходит с нами на вечер караоке, он поет «Я тоже секси» или «Девочка Барби», я понимаю ее беспокойство.
Ровно в шесть Триш берет микрофон и приветствует всех присутствующих. Вечера караоке проходят уже довольно давно, и в зале много завсегдатаев, которые приходят сюда каждую неделю, так что желающих выступить хватает.
Мы слушаем песни Шерил Кроу, «Бон Джови» и Уикнд [88], прежде чем Триш берет карточку и зачитывает:
– Следующий дуэт – Эзра и Эскаланте!
– Что? – Ари делает выразительный жест. – Я даже не в курсе, какую песню ты выбрал. А что, если я ее не знаю?
Эзра усмехается и, подбадривая ее взглядом, выскальзывает из-за стола.
Ари издает недовольный гортанный звук, но все равно следует за ним к сцене, разглаживая мягкую клетчатую ткань рубашки на бедрах. От этого легкого движения у меня пересыхает во рту. Я тянусь за своим бокалом и пытаюсь сделать глоток, прежде чем вспоминаю, что там пусто.
Начинается песня: короткое вступление с перкуссией, намек на стальной барабан, затем звучит бэк-вокал – Аруба, Ямайка, о-о-о, я хочу взять тебя…
«Кокомо» группы «Бич Бойз», одной из любимых групп моего отца.
Ари недоверчиво смотрит на Эзру, когда тот затягивает первый куплет. Эзра поет с удовольствием, но уже с третьей строчки становится ясно, что на самом деле он толком не знает слов. Закатывая глаза, Ари вступает, чтобы спасти его от позора. Она-то знает текст и попадает в ноты, хотя и не так раскованна, как ее партнер. Эзра без всякого стеснения танцует вокруг Ари, прижимаясь к ней спиной, и они на пару распевают о том, что улетят на какой-нибудь тропический остров, будут кататься по песку и любить друг друга…
Меня вот-вот стошнит.
Невозможно сказать, чувствует Ари дискомфорт, наслаждается происходящим или просто терпит выходки Эзры. Но, когда начинается финальный припев, тут-то все и происходит.
Эзра берет Ари за руку и опускается перед ней на одно колено. На глазах