Этот город давил на меня. Узкие улочки, кишащие крысами, серые здания с облупившейся штукатуркой, сырость, вечный запах гари и тухлой воды. Здесь нет ни капли тепла, ни единого проблеска света. Когда раньше я посещал столицу, то видел место, полное света, где каждый уголок излучал счастье и радость. Я подмечал его широкие солнечные улицы, улыбки прохожих, звуки музыки, доносившиеся из каждого угла. Но всё, что я вижу теперь, – это грязь и тьма, отчаяние и боль.
Этот город высасывал из меня остатки веры, каждый его уголок был пропитан холодом и безразличием. Я снова пытался сосредоточиться на своих чувствах, уловить хоть малейший след Лианы, но в этом проклятом месте всё будто было затянуто грязной пеленой. Ощущения тусклые, приглушенные, как будто город сам не хотел, чтобы я нашел ее. Никаких откликов, никакой связи. Только пустота, заполняющая меня изнутри. Иногда чудилось, что эта пустота поглотит меня полностью, а вместе с ней исчезнет и надежда найти Лиану.
Сарассис уже четвертую неделю вела нас вперед. Я удивлялся ее целеустремленности. Ее осанка всё такая же прямая, движения выверенные и резкие, как у ползучего хищника, готового к броску. Ее решимость была заразительна, но спустя столько дней даже она не могла затмить ту пропасть, что поселилась во мне.
Лорен брел чуть позади, мы с ним старались держать оба фланга, прикрывая группу. Северрин рядом с Сарой, его руки в постоянном напряжении, как будто он готовился защищаться или атаковать в любую секунду.
Мы все уже на пределе, каждый из нас вглядывался в лица прохожих, выискивая облик Касарра. Где-то рядом семенил и ДраКоша, невидимый для глаз, но его эмоции я считывал без проблем.
Сегодня мы отправились к одной из таверн, о которой упоминал Брогар. Он говорил, что там можно узнать кое-что про Касарра, если задавать правильные вопросы и не показывать слабости. Таверна оказалась такой же, как и весь город, – облупленные стены, старый, давно не мытый деревянный пол, запах кислого пива и застоявшегося страха. Стены будто впитали в себя уныние и страдания тех, кто был здесь до нас.
Сарассис уверенно вошла внутрь, ее глаза тут же начали бегло осматривать пространство. За столами сидели местные – грубые, хмурые, с глазами, полными подозрения и усталости. Я ощущал, как на нас смотрят, изучают, как оценивают, кто мы и что нам надо. Ненавижу этот взгляд, полный скрытой угрозы, этот настороженный шепот, который словно разрывает воздух. Сара подошла к стойке и заговорила с трактирщиком, толстым и краснолицым, явно привыкшим к любым посетителям. Его глаза были пустыми, будто ему всё равно, что мы ищем. Но что-то в тоне Сары заставило его напрячься. Эта девушка могла говорить так, что даже самые равнодушные начинали бояться.
Я не слышал, что именно она сказала, потому что следил за толпой. Северрин тоже был напряжен, его глаза шарили по темноте за столами, выискивая что-то, что могло бы намекнуть на присутствие опасности. Лорен стоял чуть позади, его рука небрежно лежала на рукояти кинжала, а лицо оставалось холодным и спокойным. У меня же внутри всё кипело. Неизвестность разрывала на части остатки терпения. Я чувствовал, что в любой момент могу сорваться, и только ДраКоша в голове удерживал меня на грани.
«Спокойно, бро, – тихо произнес он, и я ощутил, как его магия мягко касается моего сознания. Он словно пытался обнять меня изнутри, обернуть свою теплую энергию вокруг моей боли. – Мы найдем ее, не сейчас, так чуть позже».
Но моя человеческая половина уже в это слабо верила. Эта вечная беготня, эти многочисленные зацепки, которые приводили в никуда... Еще один человек из клоаки этого города, еще одна ложная наводка. Вот и трактирщик покачал головой, глядя на Сару вновь пустыми глазами.
Мы вышли и встали у таверны, ёжась от сырости. Снег к концу февраля больше напоминал грязную вату, хлюпая под ногами. Мы снова остались ни с чем.
Всё произошло молниеносно. Дверь таверны с грохотом открылась. Один из местных, тот, что сидел у дальнего столика, резко бросился к нам, в руке что-то блеснуло.
Нож!
Я не успел ничего понять, только услышал ментальное предупреждение Севы, и всё вокруг замерло. Лорен успел первым – его кинжал перехватил руку нападавшего, но всё же лезвие врага нашло цель. Северрин вскрикнул, его рука была порезана. Кровь – это яркое пятно на сером фоне улицы – тянулось вниз, капало на землю.
– Назад! – Сарассис рычала, ее глаза вспыхнули яростью.
Быстрым, как молния, движением она уже схватила врага, прижала к стене, а Лорен добивал его точным ударом в бок. Я слышал, как он хрипел, и чувствовал, как внутри меня всё сжималось.
Еще один враг, еще одна смерть, но мы ни на шаг не приблизились к Лиане.
Северрин осел на землю, держась за руку. Его лицо исказила боль, но он смотрел на нас, пытаясь улыбнуться.
– Всё нормально. Я в порядке, – выдавил он.
Я увидел побледневшее лицо друга, как дрожало его тело.
Сева, зажав рану рукой, спросил нагиню:
– Возможно, это был сообщник Касарра?
– Увы, – произнесла Сарассис, презрительно глядя на остывающий труп. – Этот отголосок из прошлого по мою душу. И как я его не заметила?
Я потянул Севу за здоровую руку, помогая подняться. Лорен выхватил из кармана кусок ткани и забинтовал рану. День поисков сорван, придется нам возвращаться. Хотя волк внутри требовал продолжения, требовал найти Лиану, спасти ее, чего бы это ни стоило. Нетерпение, смешанное с отчаянием, разрывало меня на части. Я мысленно начал ругаться с этой эгоистичной скотиной.
Пока Лорен помогал Северрину добраться до академии, я шел рядом, чувствуя, как внутри всё разрывается от злости и отчаяния. Каждый шаг, каждый взгляд на разбитые гнилые улочки города вызывали во мне глухую ненависть. Этот город превратился для меня в место, где умирали мечты. И я боялся, что одна из них – моя Лиана, тоже может исчезнуть окончательно в этой тьме. Я не мог это принять. Я не мог с этим смириться. Близилось очередное полнолуние, и волк внутри меня доминировал всё сильнее, терзая нашу общую душу.
Док, уже не задавая вопросов, забрал пострадавшего к себе в кабинет. Он за этот месяц уже раз десять латал наши поврежденные шкурки. Я же не хотел возвращаться в свою комнату, брел по парку куда глаза