Иногда мне казалось, что пара слышит меня. Я рассказывал ей о каждом прошедшем дне. Как продолжал ремонтировать старые трубы в подвале. Как чинил санузлы в северном крыле. Как однажды пришлось менять окна в одной из аудиторий после того, как группа студентов устроила поединок, хвастаясь управлением магией крови. Один из них, второкурсник, молодой орк по имени Гарк, который только недавно освоил основные техники магии крови, пытался впечатлить друзей и случайно потерял контроль. Он выпустил волну магии, которая вызвала резкий всплеск силы у его однокурсника, студента-оборотня. Тот, не справившись с превращением, принял форму волка прямо в аудитории и, впав в ярость, начал метаться, разбивая всё вокруг, включая окна и рамы. Потом пришлось долго убирать следы их «тренировки».
Мне казалось, что в таких разговорах я продолжаю держать Лию в курсе нашей жизни. Но чаще всего я просто молчал, чувствуя, как тяжёлая атмосфера палаты давит на меня. В такие моменты я пытался делиться с ней своей кровью, надеясь, что моя энергия, основа моей жизни поможет ей быстрее очнуться. ДраКоша, наблюдая за моими отчаянными попытками, даже предложил усилить магическую связь между нами, используя его силу в качестве проводника. Он считал, что, возможно, ее организм откликнется на мою энергию, если мы используем его помощь. Но это тоже не сработало, и каждый раз после этих попыток я чувствовал себя истощенным и еще более беспомощным.
Котоящер, как истинный фамильяр, не давал мне впадать в уныние. Он часто приходил ко мне, когда я сидел у кровати Лианы, и мне порою казалось, что малыш понимал мою боль лучше, чем кто-либо другой. Его энергетическое присутствие было физически ощутимым, когда он мягко касался моего разума, иногда успокаивая, а иногда и подталкивая к действию.
Элводир и Элеррион периодически выгоняли меня из палаты. Не со зла. Элводир делал это под предлогом проведения медицинских процедур. Элеррион же хотел, чтобы я, наконец, сходил в столовую и поел или же посетил важную лекцию. Оборотень не терпел возражений, и мне ничего не оставалось, кроме как слушаться. Но даже в эти моменты я чувствовал, как часть меня остается здесь с Лианой. Меня успокаивало только то, что в моменты моего отсутствия, к ней приходили Майя, Северрин или Марк. Они давали мне возможность выполнять свои обязанности ремонтника и хоть немного отвлекаться от состояния вечной тревоги. Хотя прежнего удовольствия это мне не приносило.
Когда я уходил на очередное задание Торбина, инструменты в моей руке, каждый гвоздь, каждый отрезок трубы казались лишенными смысла. Всё будто в тумане, словно мои механические действия не имели ничего общего с реальностью. Я ремонтировал поврежденную лестницу в западном крыле, менял стёкла на втором этаже тренировочного зала, латал крышу. Но всё это делал, словно во сне, не ощущая ни физической усталости, ни эмоциональной вовлеченности. Казалось, что мои руки сами выполняли работу, а душа всё еще оставалась в палате с Лианой. Как будто без нее мир был лишь фоном, каким-то серым и незначительным, мимо которого я проходил, не замечая ни звуков, ни его красок.
Ночами, оставляя на своей кровати ДраКошу, который принимал мой спящий облик с помощью иллюзий, я пробирался в палату, используя портал. С каждым разом этот приём давался мне всё легче и легче. Я садился на край кровати, тихо рассказывая Лие истории из своего мира, надеясь, что сознание принцессы, где бы оно ни находилось, услышит меня и вернется. Я пересказывал сюжеты советских мультфильмов, вспоминал содержимое сказок, что читал на ночь младшей сестре. Во всех моих рассказах непременно был хеппи-энд. Я надеялся, что хотя бы одно слово или фраза достигнет ее, пробьется через ту толщу темноты, в которую она была погружена. Я даже решился проверить, по настоянию внутреннего волчонка, историю о спящей красавице, той самой сказке, где принц пробудил принцессу поцелуем. Мы слегка пособачились друг с другом по этому поводу, но терять было нечего.
Я наклонился к ней, сердце стучало так, что казалось, сейчас выскочит из груди. Мое лицо приблизилось к бледным губам, я почувствовал легкий холод. Я замер, сомневаясь в адекватности действий. Волчонок внутри меня заскулил, требуя, чтобы я продолжал. Но я не был уверен, не готов к очередному разочарованию:
«А вдруг ничего не произойдет? А вдруг это не поможет, или мы в очередной раз облажаемся?»
Волчонок упрямо толкал меня, подбадривал, уверял, что всё будет хорошо, что нужно верить в силу момента. Я закрыл глаза, наконец-то решившись. Мои губы коснулись ее сухих губ.
Это было как всплеск, как электрический разряд, пробежавший по всему телу, заставляя сердце биться быстрее. Волчонок внутри взревел от радости, словно это был тот самый момент, что он ждал все эти долгие недели. Лиана пошевелилась, тихо застонала, и на мгновение мне показалось, что она вот-вот откроет глаза. Но… этого не случилось. Она снова затихла, и я, отстранившись, почувствовал, как внутри что-то ломается. Словно свеча надежды, едва зажегшись, мгновенно погасла, оставив за собой лишь темноту.
«Сказка – ложь, да в ней намек, оборотням всем урок!» – подумал я, плюхаясь обратно на гостевой стул рядом с кроватью.
Я снова взял ее за руку и, чувствуя, как тепло постепенно возвращается ко мне через контакт, заснул. Это случилось в первый раз за долгое время, когда мне приснился наш родной лес, знакомый до последнего кустика. Я видел его точно таким, каким он был прежде: величественные деревья, тропинки, утопающие в зелени. Я ощущал запах хвои и свежести; слышал, как ветер шелестит в кронах; и, кажется, впервые за долгое время чувствовал себя тут спокойным. Из-за деревьев появилась она – белоснежная, хотя и сильно исхудавшая волчица. Ее глаза, полные благодарности, горели в сумраке. Она подошла ближе. Мой внутренний и внешний волк застыли, смотря на нее, и когда она лизнула наш нос, я почувствовал, как тепло заполняет душу. Это словно ответ на мой поцелуй, как обещание, что она вернется. Я чувствовал ее благодарность и обещание быть со мной, несмотря ни на что.
В тот момент я понял, что мы всё еще связаны. Даже если она сейчас в коме, даже если тело не может двигаться, ее душа была рядом со мной. Это наша связь! Связь, которую нельзя разорвать ни тьмой, ни страхом, ни