Она чувствовала, что должна увидеть себя. Должна понять, что стало с ее лицом, с ее телом. Она больше не могла терпеть. Глаза принцессы горели решимостью, и Майя была вынуждена согласиться.
– Вот уж, два хвоста пара! Упрямая, как и твой женишок, – буркнула Майя, развернувшись так резко, что стул, стоявший рядом с кроватью, едва не опрокинулся.
Ее шаги были быстрыми, почти сердитыми, и через пару минут она вернулась с маленьким зеркальцем, явно одолженным у кого-то из медперсонала.
– На! Смотри, раз уж приспичило. Только не вздумай мне потом жаловаться!
Лиана взяла небольшой овал в дрожащую руку, боясь посмотреть, но всё же подняла его к лицу. В отражении на нее смотрела осунувшаяся, бледная физиономия. Глаза, когда-то живые и яркие, теперь были тусклыми, оттеняясь лишь фиолетовыми кругами нижних век. Шрам, уродливый и воспаленный, тянулся от виска к подбородку через всю правую щёку. Это зрелище словно пронзило насквозь. Губы задрожали, и девушка не смогла сдержать горький вздох.
– Такая уродина, – прошептала Лиана, словно пыталась подавить накатывающий приступ отвращения. – Леонид… не захочет смотреть на меня. Не то что… Эмили ведь с легкостью заберет его сердце. Она красивая, а я… Кто я теперь?
Майя мгновенно среагировала, ее глаза зажглись возмущением.
– Чушь орочья! – вскрикнула она. Голос девушки был наполнен гневом, почти рыком. – Ты, вообще, слышишь, что несешь, Лия? Он расстался с Эмили еще месяц назад. Из-за тебя, между прочим! Потому что любит тебя, поняла? Он днями и ночами тебя искал, без сна, без отдыха, рискуя шкурой, чтобы только тебя вернуть. Все трущобы в Этерии оббегал, словно волк без стаи, спрашивал, искал, дрался. Да что там – готов был разнести всё на своем пути, чтобы только тебя найти! Ты для него – не просто кто-то, ты его пара – его сердце, поняла? Уверена, ему плевать на шрамы. Так что не смей так говорить!
Майя схватила Лиану за руку, их пальцы сплелись, и в этот момент принцесса ощутила, как внутри нее лёд сомнений, покрывший сердце, дал первую трещину. Она смотрела на подругу, не в силах вымолвить ни слова. Всё, что смогла сделать, это сжать ее руку, чувствуя, как тепло близкого существа возвращает надежду. Усталость навалилась с новой силой. Глаза принцессы закрывались, голова медленно опустилась на подушку. Под тихий успокаивающий голос Майи она начала погружаться в сон.
– Спи, Лия, спи. Всё будет хорошо, – прошептала Майя, отодвигая прядь белых волос с бледного лица. – Ты справишься, а Лёнька всегда будет рядом.
Лиана медленно засыпала, ее дыхание стало ровным, а губы разомкнулись в едва заметной улыбке. Она уже не видела, как в дверях палаты возник Леонид. Он нерешительно замер. Взгляд перебегал с одной девушки на другую. Заметив, что Лиана очнулась, лицо попаданца озарилось радостью, а в глазах появился подозрительный блеск.
Майя подняла голову и встретила его взгляд. Она улыбнулась, осторожно приложив палец к губам, молча показывая, чтобы тот не шумел. Леонид кивнул, бесшумно подойдя к кровати Лианы. Его сердце переполняло тепло при виде лица, пусть осунувшегося и со шрамом, но живого. Он присел на край кровати, пальцы осторожно коснулись руки девушки, словно боялись ее разбудить. Он не отрывал взгляда от лица своей пары, и на губах появилась мягкая улыбка.
– Она будет в порядке, – тихо сказала Майя, глядя на Леонида. – Ты сделал всё, что мог. Теперь ей нужно только время и покой.
Леонид лишь кивнул, не в силах произнести ни слова. Он чувствовал, что все его тревоги, весь страх, который он носил внутри себя, наконец-то начали растворяться. Дыхание Лианы было спокойным, ее лицо – умиротворенным, и парень знал, что больше не отпустит ее, что бы ни случилось.
Глава 17. МОЯ. Всего три буквы, но тысяча эмоций и миллионы чувств
Любовь разит внезапно, словно дробь картечи,
Пронзает сердце, дух трепещет, рушится броня.
И вот лежишь в прострации, не думая о сече,
Без боя мир взял верх, невидимыми узами пленя.
Моя первая весна в академии воспринималась по-особенному. Снег нехотя таял, не успевая за отступающими морозами, а воздух был полон свежести, предвещающей природное перерождение. Нагретый на солнце ветер приносил аромат влажной земли, из которой уже местами пробивались первые зеленые ростки. Повсюду витала странная, почти волшебная энергия, как будто сама природа источала магию и пробуждала ее внутри всех вокруг. Казалось, всё вокруг оживает после долгой зимней спячки, и в этом процессе витало что-то вдохновляющее и волнующее. Всё чаще взгляд ловил парочки, державшиеся за руки или целовавшиеся в темных углах академии или парка. Казалось, атмосфера сама подталкивала к романтике: к тайным взглядам, к легким касаниям, к бесконечным прогулкам среди пробуждающейся природы.
После того как Лиана пришла в себя, наконец-то я смог расслабиться. Грудь больше не сдавливала тяжесть постоянного страха, и постепенно ко мне возвращалась позитивное восприятие окружения. Нужно было наверстывать то, что я пропустил в течение последнего месяца. В свободные от забот минуты я переписывал лекции. Благо Марк непостижимым для меня образом успевал и в поисках Лии участвовать, и в учебе не отставать. Но главное, я начал снова тренироваться с Элеррионом, возвращаясь к практике в магии крови. Все последние дни оборотень знакомил меня с клеточными сигналами. По его словам, истинные обладатели магии крови были способны усиливать или подавлять свои клеточные сигналы, ускоряя процессы собственного заживления или усиливая защитные механизмы организма. А мэтры магии могли воздействовать и на чужие сигналы.
Основным упражнением на магопрактике стало нанесение порезов на мое предплечье и попытки их исцелить, не прибегая к привычным тактильным методам. После третьего занятия я уже смахивал на законченного наркомана, сверкая многочисленными шрамами на обеих руках. Элеррион утверждал, что рубцы исчезнут после следующего обращения, а Майя прикалывалась, говоря, что наконец-то я