«Твою мать! Прям дежавю какое-то! Та же поляна, те же лица... И я снова один, – мысленно я начал оценивать ситуацию. – Только теперь четверо против одного. Аларик, Веларис, этот второй парень... и, похоже, они пригласили мощное подкрепление. Кого-то, кто наверняка знает, что со мной делать».
Сама мысль об очередной потасовке здесь, на территории академии, заставляла меня усомниться. Если мы устроим кровавый замес, то обязательно привлечем внимание. Это гарантированно повлечет наказание, если не от Гримхалка, то уж точно от самого ректора. Но, с другой стороны, я не был уверен, что у меня есть выбор. Вампиры явно не собирались со мной душевно беседовать.
Я тихо послал ментальное предупреждение Северрину по родовой связи, надеясь, что он услышит. На удивление, ответ пришел мгновенно: «Держись, брат. Я иду». Я почувствовал, как уверенность растекается по моему телу, зная, что я не один.
Аларик сделал шаг вперед, его лицо озарила мерзкая ухмылка.
– Ну что, Леонид, покажи же нам, на что теперь способен твой скелет, – он бросил эти слова, скользнув по мне презрительным взглядом.
Веларис и еще один вампир, чьё имя мне не хотелось вспоминать, двигались за ним, приближаясь.
Я встал в оборонительную стойку, чувствуя, как напряжение нарастает, а волк внутри меня слюной брызжет, желая принять вызов. Время на разговоры в этот раз вампиры не тратили. Первый удар пришел со стороны Велариса. Он атаковал быстро, пытаясь застать меня врасплох, но я сумел уклониться. Я нанес ответный хук, который пришелся в плечо вампира, но в этот момент на меня налетели двое других.
Мои движения становились всё быстрее, я уворачивался, контратаковал, отталкивал их, но силы таяли на глазах. Усталость от баскетбольного матча и тренировок, накопившаяся за последние дни, начинала давать о себе знать. Благо магию пока никто из нас открыто не применял. Я чувствовал, как ярость внутри нарастает, как внутренний волк требует крови, требует уступить наше тело ему. Он жаждал разорвать в клочья вампирские глотки, и эта злость начинала отражаться в моих действиях.
Я схватил Аларика за ворот и бросил его через себя, услышав, как тот с глухим стуком ударился о ствол ближайшего дерева. Повалившийся с веток снег и куски старой коры сыпались вниз, добавляя антуража происходящему. В этот момент я почувствовал, как на меня обрушивается магический удар – словно невидимый кулак пробил грудь и едва не выбил дыхание. Второкурсник, тот самый, что стоял в стороне, теперь присоединился к схватке... Вернее, к моему избиению.
Он оказался гораздо сильнее, чем я ожидал. Его движения были быстры и точны, каждый удар – словно молот, сокрушительно тяжёлый и неумолимый. Я чувствовал, как его выпады проникают через мою защиту, пробивая насквозь, как рёбра дрожат от боли, а воздух выбивается из легких с каждым попаданием. Удачным ударом он выбил из меня дух, врезав так, что я едва не упал в грязь, уворачиваясь в последний момент от добивания. Ветки и коряги, валявшиеся под ногами, становились препятствием. Я споткнулся об одну из них, но вовремя удержался, стараясь найти баланс. Каждый удар вампира был точен и силен, словно подкреплен магией, и мне пришлось сосредоточиться, чтобы хоть как-то обороняться.
Веларис снова подскочил сзади, и я, развернувшись, успел перехватить его руку и швырнуть через плечо. Он с хрустом влетел в кустарник, завизжав от боли. Но это дало мне лишь краткий миг передышки – старший вампир уже был на мне. Он ринулся вперед, нацелив удар в живот, но я успел отпрыгнуть, поскользнулся на грязи и едва не упал.
Всё внутри меня кричало. Волк рвал и метал, требуя выхода, и ярость, накопившаяся за последние месяцы, боль за Лиану, за все тяготы, что нам пришлось пережить, начала выплескиваться наружу. Я чувствовал, как мои руки сжимаются в кулаки, как каждый мускул напрягается до предела. Я не мог больше терпеть.
Второкурсник снова нанес удар – на этот раз в грудь. Я почувствовал, как мои рёбра гудят от боли, и упал на колено, цепляясь за неровности на земле, чтобы удержаться. Вампир надвигался, и его лицо было полно торжествующего превосходства. Отросшие острые когти клыкастой твари не сулили мне ничего хорошего. Я понимал, что он не остановится, пока не прикончит или не покалечит меня. В этот момент что-то внутри меня щелкнуло. На мгновение ослабив контроль, я позволил внутреннему зверю освободиться.
Взрыв ярости и молния, исходящая из моей, стремительно изменившей форму руки, озарила ночное небо. Раздался жуткий треск, словно сквозь сухостой продиралось нечто громоздкое и невероятно стремительное. Секунда, вспышка – и тело второкурсника просто исчезло, испарившись в пыль, осыпавшую меня с головы до ног. Ветер подхватил остатки, раздувая их вокруг, словно серый туман. Я стоял на коленях, тяжело дыша, с глазами расширенными от ужаса.
Я убил его? Я действительно убил его?!
Внутри боролись разные чувства: страх, вина, и что-то еще, темное и дикое, что удовлетворенно шептало: «Ты сделал, что должен был сделать». Эта мысль напугала меня больше всего.
Как я мог позволить себе зайти так далеко?
Аларик и его друзья остолбенели на миг. Словно по команде, они замерли, а затем их лица исказились от страха. Они бросились прочь с поляны, а я стоял неподвижно, слушая их удаляющиеся крики. В их угрозах не было силы – только паника. Я же слышал только гул в голове. Пепел оседал на землю, и я не мог отвести от него взгляда, от остатков того, кто только что стоял передо мной. Я неосознанно пытался собрать его в ладонь, как будто мог что-то исправить. Словно, если сгрести всё воедино, время можно будет повернуть вспять.
– Лёня! – услышал я голос Северрина, его шаги приближались, и через мгновение он оказался рядом.
Он опустился рядом со мной, пытаясь что-то сказать, но слова не доходили до меня. Я видел только пепел и чувствовал холод внутри себя. Холод и пустоту.
Секунды тянулись, пока внезапно всё вокруг не заполнилось суматохой. Аларик привел с собой ректора и Гримхалка. Лицо Гильдора было каменным, глаза блестели от напряжения, а куратор выглядел еще более угрюмым, чем обычно.
– Леонид, – голос ректора прозвучал твердо, но я чувствовал в нём холод, – тебя обвиняют в хладнокровном убийстве с применением магии. Я вынужден поместить