Я возвратился на «Энтрим» в 21.30 и собрал свой штаб для подготовки распоряжения по срочной проверке оперативной готовности. Эта стандартная процедура использовалась командующими флотилиями для очень срочной проверки готовности кораблей к действиям в необычных условиях. Я сказал, что от нас требуется подготовить пять или шесть кораблей для похода на юг в готовности к фактическому выполнению боевых задач в условиях реальной войны. Легенда была такова: они направляются на Дальний Восток вокруг мыса Доброй Надежды с выходом из района Гибралтара 1 апреля. Первый сигнал был отправлен в 23.00. Он требовал от всех кораблей, участвующих в «Спрингтрейне», доложить о полной готовности к войне.
В 06.30 следующего утра, вскоре после рассвета, адмирал Филдхауз прибыл в Гибралтар, оттуда немедленно вылетел назад в Великобританию. Мы продолжали выполнение наших упражнений и эсминец «Шеффилд», который присоединился к нам после трехмесячного дежурства в Заливе и был самым отработанным кораблем, поразил свою ракету-мишень первой же ракетой ЗРК «Си Дарт».
Сообщения о политической ситуации продолжили поступать на борт «Энтрима», но они не были настолько острыми и не передавали всю ту тревогу, которая охватила палату общин, Министерство обороны и непосредственно премьер-министра. На Фолклендских островах «Эндьюрансу» было приказано оставить королевских морских пехотинцев на Южной Георгии и максимальным ходом идти назад к Порт-Стэнли, где вторжение аргентинцев казалось наиболее вероятным. Об этом доложили министру обороны. Основной упор делался на то, что оборона Фолклендских островов была «невозможна» по многим очевидным причинам. Мы не могли вовремя туда добраться, не было аэродрома для посадки современных реактивных самолетов, их заправки, пополнения боеприпасами, технического обеспечения и ремонта. Ситуации не способствовал и тот факт, что получатель этой информации Джон Нотт занимался продажей оставшихся двух боеспособных авианосцев.
Официальное видение ситуации начальниками штабов основывалось на документе, который рассматривался последний раз в 1974 году, когда я был только назначен помощником начальника управления военно-морского планирования. Этот документ был недавно подтвержден. В нем говорилось, что оборона островов при отражении аргентинского вторжения невозможна. Освобождение островов тоже не представлялось реальным. В то время мы располагали примерно двумя дюжинами палубных самолетов «Си Харриер» – одноместных «истребителей» с очень ограниченными возможностями, способными осуществить перехват только в светлое время суток. Все они находились в составе 800 морской эскадрильи и на доработке в отдельном небольшом подразделении под названием «Подразделение интенсивных летных испытаний» под командованием Шарки Варда. Представлялось, что они не будут иметь шансов в достижении приемлемой ситуации в воздухе против противостоящих им 200 самолетов наземного базирования. А поэтому тезис «принимайте за свершившийся факт» должен быть заключением и рабочей гипотезой этого документа. Но история имеет тенденцию быть во власти людей, а не бумаги. В 1982 г. Первым морским лордом был человек, у которого военно-морское искусство было в крови. Он первым увидел, что военно-морские силы еще способны решать ответственные задачи. Конечно, защищать острова было поздно, но их можно было освободить путем проведения десантной операции, которая была не только желательной, но и необходимой. Имя этого человека – сэр Генри Лич.
В ту среду поздно вечером он в военной форме вошел в фойе палаты общин в поисках министра обороны. На полицейского, находящегося при исполнении служебных обязанностей, это не произвело впечатления, и он попросил адмирала присесть и подождать. В конце концов должностное лицо из секретариата, увидев профессионального главу Королевских ВМС, сидящего в ожидании подобно какому-нибудь торговцу, пригласил его в свой офис на виски с содовой, пока его служащие найдут Джона Нотта. В итоге того нашли на совещании у премьер-министра.
Как только госпожа Тэтчер узнала, что сэр Генри Лич здесь, она немедленно послала за ним с просьбой подняться в ее офис на совещание, которое уже продолжалось несколько часов. Адмирал убедил ее, что в случае необходимости Королевские ВМС могли бы провести крупномасштабную операцию с целью освобождения Фолклендских островов. Он заверил ее, что мог бы вытеснить аргентинский флот из нейтральных вод, выдержать атаки двухсот ударных самолетов аргентинских ВВС, высадить на берег достаточные силы и поддерживать их довольно долго для того, чтобы нанести поражение любому аргентинскому гарнизону.
Биг Бен над ними давно пробил полночь, когда Маргарет Тэтчер, завершая разговор, сказала:
– Первый морской лорд, чего вы конкретно хотите?
– Премьер-министр, я хотел бы иметь Ваше решение на формирование оперативного соединения, которое, если Вы потребуете, будет готово в любой момент выйти в Южную Атлантику.
– Вы его имеете, – был ее ответ.
Джон Нотт, я это знаю достоверно, побледнел, когда сэр Генри сдержанно поблагодарил ее и, спросив разрешение, ушел в ночь. Я не сомневаюсь, что министр обороны понял: в эту ночь он проиграл больше, чем одну битву Ему стало ясно, что сэр Генри использовал возможность для разоблачения безумных массовых сокращений в Королевских ВМС.
Но я был далеко от всего этого всего. Мы в районе Гибралтара мало слышали о том, что происходило. Мы не представляли возможного масштаба операции – воинственные настроения еще не получили своего развития. Даже на флагманском корабле у нас не было морских карт Фолклендских островов. В последнем комментарии о ходе учений 1 апреля значилось: «…продолжающееся беспокойство о ситуации на Южной Георгии и на Фолклендских островах».
Однако в ночь на пятницу 2 апреля темп событий изменился. Авианосцам «Гермес» и «Инвинсибл» было приказано быть в 4-часовой готовности, как и десантному вертолетоносцу «Феарлесс», фрегатам «Алакрити», «Антилоуп», вспомогательному судну «Ресурс». В 03.00 я получил сигнал от главнокомандующего с кодовым названием для всего того, что последовало позже, – «Операция «Корпорейт». Для всех нас это было официальной отправной точкой.
Задолго до рассвета группа «Энтрима» изменяет курс на соединение с группой «Глэморгана». К рассвету я издал директиву о передаче запасов с кораблей, которым предстояло идти домой, на те, которым было приказано идти на юг. Идущие домой передавали свои запасы вертолетами, плавсредствами, кильватерным и траверзным способами на ходу. Это была фантастическая работа с фугасными снарядами, перемещающимися с корабля на корабль в мешках и корзинах, что было достаточно безопасно, но не соответствовало строгой технике безопасности мирного времени. Каждый понимал необходимость всего этого. Штаб флота в Нортвуде внезапно перешел на новый уровень активности, о котором ранее никто и не мечтал: оборудование, на доставку которого раньше требовались недели, теперь доставлялось быстрее, чем мы могли найти место для его размещения.