У прохода наверх, которым являлось два уцелевших центральных лестничных пролета и восстановленная верхушка шахты бывшей крыши, почти никого не было. Трое незнакомых охранников, сгруппировавшись, вышли вместе со мной, поочередно пятясь и переглядываясь. Не обращая на них внимания, я оглядел стены укрепленного форта, на которых расположилось все наше «несметное» войско, насчитывающее не более пары, а может, только сотню человек.
Все, что я мог знать о ведении сражения в подобной ситуации, заключалось в том, чтобы сидеть и не высовываться. Из стрелкового оружия, на которое здесь рассчитывали местные, в лучшем случае были лишь самодельные камнеметы и арбалеты кустарного производства из ржавых и переплавленных винтовок непонятного происхождения. Которые лишь по отдельным сохранившимся участкам выдавали историю своего первоначального происхождения.
На улице под небольшими навесами у стен уже лежали трое раненых. Большая часть женского населения занималась ими, активно помогая остальным получать боеприпасы. В общем, делать мне тут было нечего, внизу оставались дети, несколько женщин и непонятно откуда взявшаяся на военном объекте группа немощных. Чтобы оценить обстановку и прикинуть перевес сил, нужно выйти за ворота или хотя бы подняться на стены, но на меня уже смотрел не один десяток глаз, и некоторые из них принимали меры, выставляя вновь приобретенные копья на изготовку.
— Иден!… Нам не помешала бы твоя помощь! — где-то позади раздался голос Олафа, когда я отвернулся от настороженных воинов и собирался вернуться в мирный погреб. Ну конечно, выкрики солдат не могли остаться без внимания командиров. Еще один голос отдал приказы выстроившимся возле меня людям. Не отрывая от меня глаз, они начали занимать свои позиции. — Нужно уничтожить осадные орудия, я пошлю с тобой Гарва, он покажет безопасный путь, — звучало как приказ, но спорить было некогда, и не с кем, командир уже отправился восвояси, стоило только обернуться на подоспевшего за ним помощника.
— Иди, — оскалившись от разочарования, я смотрел на молящее лицо стражника, медленно последовавшего обратно в торговый центр. — Если мы торопиться, все быстро кончится, — заметил я, глядя на его нерешительные движения и жесты, указывающие направления. В конце, когда мы свернули в противоположную сторону от известного мне тайного прохода, он остановился и только кивнул в направлении длинного тоннеля. — Не можешь говорить?
— Могу,… иди один, — ни у кого в голове не мелькнула мысль, что я там должен был там делать? Или они думали, что я все понимаю и разбираюсь в этих так называемых осадных орудиях? То ли набег произошел слишком быстро, то ли здесь заведено, никого не посвящать в свои планы. Очевидные дела этих людей в плане деталей оставались для меня загадкой, как и в общем случае задачи, пойти туда не знаю куда, раздражали или вызывали апатию.
— Ты, иди вместе, показать,… я, делать, там, — мои попытки выдавить из помощника объяснения выглядели бесперспективными, не говоря уже о том, что будет, когда я появлюсь среди всего этого снега. — Олаф будет недоволен, — или ему только это и нужно. Как отвлекающий маневр в виде нового диковинного противника, вылезшего из чащи лесов, и если бы на шум появилось еще несколько медведей, было бы в самый раз. Но зима все отменила.
Со вздохом отмахнувшись от замешкавшегося охранника, я начал выстраивать небольшой план, которого решил придерживаться. Вырытый тайный вход был завален огромным сугробом, большую часть которого пришлось растолкать спиной и сложенными на ней крыльями, чтобы не вызвать сильного шума. Думаю, после такой демаскировки следовало оставить возле него охрану на всякий случай. Еще раз оглядев проход, выходящий из склона оврага, и снежную поверхность в поисках меньшего сопротивления, я направился в сторону шума и выкриков.
Яркое безоблачное небо и отсутствие ветра располагало битве. Вокруг построек было не так заснежено, и даже виднелась вытоптанная земля с камнями, особенно после того, как по ней прошелся, наверное, батальон солдат. Одинокие палатки стояли далеко от происходящего события, а ближе к форту собралось полтысячи вооруженных человек с дюжиной конных и множеством повозок, на пяти из которых возвышались устройства, похожие на кран. С таким войском от маленького форта, расположившегося на погребенном торговом центре, через час могло ничего не остаться, достаточно выложить тела возле стен, чтобы преодолеть их.
Эффектно выпрыгнуть из столба пара и снега здесь не получилось. Среди пригорков и полян меня начали замечать задолго до того, как я приблизился на сотню метров к первой группе солдат, которую выделили по мою душу. Воевать даже против такой горстки людей рядом с готовой броситься на тебя оравой бесполезно. Единственным моим преимуществом оставалась скорость, но бегать от всей толпы и пытаться разломать то, что находилось на повозках, тоже не представлялось возможным.
Выставив перед лицом свои крылья и расставив руки в разные стороны, я помчался навстречу безрассудству. Направленные на меня копья быстро отлетали от выставленного барьера, а первые пять человек, стоявших на моем пути, получили несколько ожогов и уже не могли вступать в бой. Мне этого хватало, чтобы продолжить безумство, на которое откликнулось еще больше народа. Не было смысла их убивать, достаточно прикоснуться к оголенному лицу или запястью, и человек будет повержен. Нужно только вовремя дотянуться до каждого, кто проявлял инициативу, и при этом не попасть в окружение.
Поняв, что каждая новая группа, отделившаяся от массы, быстро находила расправу от оголтелого бегуна, который подбегал сквозь оборону и возвращался на новый круг, люди начали собираться кучнее и подгонять повозки, складывая баррикады. При таком раскладе добраться до своих целей становилось сложнее, а они уже находились наготове открыть огонь. Конница также не стояла без дела. Скачущие галопом воины оказались умелее, и мне поначалу едва удавалось увернуться от трех перекрёстных шестов, которые они крепко держали в руках. Главное не останавливаться и следовать за одним из них.
К погоне присоединились остальные. Когда лошадь первого, свалилась от многочисленных ожогов, мне тоже порядочно досталось от ударов какого-то оружия с набалдашником, но их скорости не