Анри сидела неподвижно, вокруг раздавались крики возмущения Розалин, угрозы расквитаться с лгуньей, Ник упрямо смотрел в стол. Такого хода со стороны Мари он никак не ожидал. Она знала куда бить и делала это без зазрения совести, будто все эти два года он помогал совсем другому человеку. Он перевел взгляд на Анри, которая и без того была холодна, но сейчас словно заморозилась окончательно.
– Анри, ты же понимаешь, что она врет! – кричала Розалин.
– Угу – отозвалась Анри – я буду это – она ткнула на случайную картинку. Думать обо всём, что произошло не было никаких сил. «Всё потом, всё потом» повторяла она себе. «Нельзя гневу затмить разум, нельзя».
– Анри, ты в порядке? – беспокоился Ник «опять он со своими переживаниями, было бы проще, если бы он пошутил на этот счет, а он всё беспокоится, как будто я маленький ребёнок» злилась Анри.
– Да, а что? – равнодушно ответила она – это разрушит твою компанию? – Ник улыбнулся.
– Нет – «это может разрушить наши отношения» подумал он, разглядывая безучастное лицо Анри – ты взяла морских гадов?
– Никогда не была на море, думаю пришло время экспериментов – бросила Анри, не поднимая глаз от меню, словно продолжала выбирать, хотя просто избегала взгляда Ника.
Глава 14
Всё закрутилось и завертелось со скоростью света. Новостные ленты пестрили фотографиями брошенной жены Мари и злостной подружки любовницы. Сеть поливала грязью как Ника, так и Анри, словно весь смысл существования города зиждился на этой семье, которая раньше не особо мелькала. Люди любили покопаться в чужой жизни, помусолить интересные факты, обсудить на кухне, прослыв знатоками. Мари активно этому способствовала, подливая репортёрам новую порцию лжи, а где-то и правды. Анри стала врагом номер один. Тщетные попытки устроиться на работу, закончились бросанием гнилых помидоров в неё прямо на улице. Она шла и думала, что такой способ порицания был популярен за долго до появления сетей и коммуникаций, но, однако продолжал существовать.
Ник пропадал на работе, количество боёв в разы сократилось, кто-то из популярных бойцов, дабы получить всеобщее одобрении, официально отказывался от сражений с Ником, в пользу поддержки Мари. Стоимость компании падала, а долговая яма росла изо дня в день. Но всё это было только началом.
Спустя пару недель, Ник решил для спасения компании разделить её на двое, и так как Марк был соучредителем, то вторую, часть получил он. Новое название Лима-про, обновлённая реклама, всё сейчас лилось в сети дабы уберечь хоть часть капитала. Марк уже давно забросил занятие техникой и во всю вникал в суть функционирования клубов, беттинговых фирм и прочего. С легкой руки Ника Марк стал миллионером всего за одну подпись, его стали узнавать в финансовых кругах, предлагать новые соглашения, которые он обсуждал со Смоллом и Ником. Но главной задачей было найти лицо компании. Лицом Ардалы был Ник, а вот Лима-про всё ещё находилась в поиске. На помощь пришёл Мерсад, уставший от сидения дома с ребенком и невыносимой Мари, которую, кстати, говоря никто так и не тронул, после всех её козней. Занятый борьбой за рейтинг Ник даже не находил времени ездить в дом, куда часто стали наведываться Мерсад и Марк. Временами даже Розалин захаживала, правда в те часы, когда Мари отсутствовала.
Мерсада обучала Розалин, к его сожалению, он далеко отстал от остальных бойцов, но уже за пару месяцев пришёл в форму и начал зарабатывать деньги. Его исключительная внешность приносила больше, чем даже успешно проведённые бои, но дотянуться до уровня Ника ему пока не удавалось, он не входил даже в сотню лучших. Однако не унывал. Как только первые внушительные гонорары поплыли в его руки он напрочь забыл обо всех страхах, стеснительности и включил своё обаяние на полную. Одна мысль не давала ему покоя. За всей этой работой он почти не видел Анри, не говорил с ней, а она словно исчезла с радаров. Забытая, в пустой квартире, она часами перелистывала бумажные книги, которые нашла в коморке, лезть в сеть было чревато, всюду были новости о её падшей душе. Утешение приносили только эти пыльные листы, таких книг она не видела очень давно. Все активно пользовались аудио форматами или читалками в телефонах, как в принципе и она, но ситуация вынуждала забыть про телефон.
Ник пропадал не только в этом городе, почти каждую неделю ему приходилось уезжать по делам в другие, а те дни, когда он был в Завире, почти всё время проводил в офисе и приходил в квартиру под самую ночь, когда Анри уже крепко спала. На столе всегда оставался какой-то намек на ужин, который готовила Анри, но, чтобы это не выглядело как забота, она подъедала всё до такого вида, чтобы казалось, что блюдо было случайно забыто. К её сожалению, Ник не покупался на такие простые способы обмана, слишком часто ужин был совсем теплым к его приезду, а подъеденные стороны того же пирога смотрелись так, что он со смехом себе представлял, как Анри перед самым его приходом набивает себе рот кусками и убегает в спальню. Так оно почти и было, Анри нечем было занять своё время, она готовила, читала и думала. Думала о том, чему учили её родители, а это было всепрощение. Она находила оправдание поступкам Мари, понимала недальновидность людей, которые были падкими до горячих новостей, понимала Ника, который жил на работе и на арене, словно пытался спасти тонущий корабль с помощью одной только лески. В те минуты, когда им удавалось встретиться в квартире, Анри скромно улыбалась, спрашивала о делах и снова уходила в книги, коих здесь было навалом, будто кто-то специально подкладывал их в разные углы. Она надеялась, что скоро всё стихнет и тогда она попробует вновь найти работу, которую и не переставала искать. Раза три в неделю у неё хватало смелости выйти на улицу и посетить очередное заведомо неудачное собеседование. Окрики людей уже не пугали. Всепрощение работало.
В один из таких дней Анри уже была готова пойти на очередное бессмысленное собеседование, как на пороге объявился Сандро, к её удивлению, с рюкзаком вещей и всей его бережно хранимой техникой. Он молча прошёл в квартиру и сел на диван в гостиной.
– Привет – протянула удивлённо Анри, немного радуясь тому, что теперь придётся остаться дома.
– Розалин выходит на арену – обиженно сказал он.