– Ну что опять? – бурчал он – Да, Смолл, я только вышел, что могло случиться за пару минут?
– Почему вы мне ничего не сказали? – кричал взволнованный, но отчего-то веселый голос – рейтинг за пару минут вырос до небес, мне звонят, все кто продал нам наши активы, просят вернуться и обсудить!
– Смолл, признайся, что ты куришь? Обои с клеем или что покрепче? – шутил Ник – Слушай, я поехал домой, хоть раз хочу застать Анри пока меня не посадили.
– Боже, Компани Брадор пишет, что снимает заморозку с постройки арены! – кричал Смолл. Ник понял, что либо его верный беттер свихнулся, либо в мире произошел сбой в системе, но все-таки решил подняться в офис и выяснить, что там. Он нехотя выбрался из машины, прошёл в холл и вызвал лифт.
Весь офис стоял на ушах, те несколько сотрудников, которые ещё дорабатывали здесь, беспрерывно бегали по кабинетам, кому-то звонили, а Смолл уже кричал на всех, кто попадался под руку, что было весьма непривычно. Пятью минутами раньше, Ник уходил из почти уже опустевшего офиса, под грустные взгляды своих бывших сотрудников. Смолл хлопал его по плечу, обещал нанять лучшего юриста для суда, просил не унывать. Всё катилось в бездну с головокружительной скоростью. То, что происходило сейчас не укладывалось в голове.
– Ник, вы меня сократили в связи с банкротством, можете нанять заново, пожалуйста? – просила девушка со стойки администрации. Ник не ответил и пошёл прямиком к Смоллу.
– Ты можешь мне объяснить, что происходит? Такое ощущение, что я когда выходил перепутал двери лифта и попал в параллельную реальность – Смолл наконец увидел Ника, кинулся к нему с объятиями и неразборчивыми выкриками.
– Как вы это придумали? Где достали видео? – кричал он. Ник смотрел на веселого как никогда Смолла теряясь в догадках, а не сошёл ли он сам часом с ума.
– Так, давай по порядку, что мы придумали? – Смолл ткнул рукой на экран.
– Да она богиня, сама невинность и эта форма, Ник вы гении! – кричал Смолл убегая из кабинета. На экране была Анри в военной форме Свидов, она спокойно что-то рассказывала, Ник прибавил звук.
– Да, вот на этом видео, Ник видимо пытался вернуться в город за мной, но его не пустили. Да, даже если бы и пустили, он бы не нашел, меня уже увезли на машине – ведущий кивал.
– Почему же вы молчали всё это время?
– Меня не было два года, всякое могло произойти, а когда я увидела плакат, ну тот самый, я подумала, что, а вдруг я и правда лезу в чужую семью. Ну вот поэтому я просто живу в арендованной квартире, с Ником мы почти не видимся – Анри говорила честно, миллионы людей были падкими на честность, слишком уж естественной она была, серые волосы, спокойный взгляд.
– Ваш наряд, форма Свидов, если я не ошибаюсь, это некий символ? – Анри усмехнулась.
– Если только символ моей бедности – зал охнул в сочувствии – я когда вернулась, пыталась найти свои вещи, но после расформирования всё потерялось. Благо осталось нижнее бельё, этот костюм и бардовое платье, которое купила мне моя сестра. Ну выбирать было не из чего, в платье я-то ещё чучело – самоирония подкупала людей.
– Но ведь у Ника куча денег, разве он не мог вас обеспечить? – возмущался ведущий.
– Мог, просил, умолял. Но я из Туринии, ненавижу подачки, просто всё было бы нормально, если бы я устроилась на работу, но меня не берут никуда – она опустила глаза, признаваться в своей бедноте было не самое приятное – я ему, итак, уже за проживание должна, за еду. Он, конечно, не просит, но я отдам, как найду работу, сразу буду отдавать, хотя бы немного – Смолл бегал по офису рассыпаясь в восхищении «Она богиня, сама невинность!».
– Вы верили, что Ник и Мари смогут создать семью и не препятствовали этому?
– У меня есть проблемы со здоровьем, как и многие женщины из Туринии я не могу иметь детей, а тут вижу, как Ник играет с малышом, радуется ему. Я не смогу дать ему того же, никогда – Анри выдохнула, но знала, что нужно говорить всё, что связано с ней, даже то, в чём было стыдно признаться. В этот момент миллионы женщин страны, которые были скованы теми же проблемами со слезами прильнули к экранам – мы не спим вместе, если аудиторию волнует это, мы почти не разговариваем, потому что он всегда на работе, ну в связи с последними событиями. А я не могу зайти в сеть даже, там сразу выльется ушат говна на мою голову. Радует одно, у него теперь почти нет сражений, и он приходит не побитый с ног до головы. Я не прошу спасти компанию или ещё что-то в этом роде, просто не хочу, чтобы он попал в тюрьму. Он, итак, слишком многое пережил.
– У нас срочная новость, Анри, наверно тебе будет интересно. Выведите на экран – маленький Мерсад и Мерсад старший были кем-то запечатлены на камеру, где отчётливо были видны глаза – по сообщениям моих коллег это не фотомонтаж. Я так понимаю Ник не является отцом ребёнка? – Анри молчала.
– Может не надо втягивать в это ребёнка? – просила она и зал снова охнул.
– Анри, ты невероятная, четыре месяца мы слушали пустые слова Мари без подтверждения и тут приходишь ты с железными аргументами. Может хочешь передать ей пару слов? Вылей свою злобу, давай! – зал начал скандировать, у них появился новый козёл отпущения.
– Но я не злюсь на неё – тихо ответила Анри и зал смолк – её можно понять. Моя мама всегда говорила, если человек тебя обижает или причиняет боль, подумай, как должно быть ему больно, раз он это делает – на этих словах офис уже открыл залежавшуюся бутылку вина и начал распивать под аплодисменты. Ник стоял не двигаясь, мир словно остановился. Там была она, просто встала и пришла туда, чтобы опять защитить его – не надо, пожалуйста, ненавидеть её также как и меня, просто отпустите Ника – она словно пыталась докричаться до людей, но ни ведущий, ни весь остальной мир её не слышали.
– Нам пишут в чат гневные сообщения в адрес Мари, бездетные матери просят