На примере истории обнаруженных в 2003 году картин Джексона Поллока можно поближе рассмотреть проблему подделок. В 2003 году Алекс Мэттер, режиссер и композитор, сын художницы Мерседес Мэттер и художника-графика Герберта Мэттера, разбирая шкаф в Ист-Хэмптоне, штат Нью-Йорк, нашел тридцать две завернутые в коричневую бумагу картины; двадцать две из них недвусмысленно выглядели произведениями Джексона Поллока в его фирменном стиле «набрызганных картин». Они хранились здесь вместе с другими произведениями искусства, а также коллекцией писем и личных вещей, оставленной отцом Мэттера, который скончался в 1984 году. Родители Алекса Мэттера были близкими друзьями Поллока и его жены, художницы Ли Краснер, и все эти небольшие работы были куплены у самого художника или подарены им друзьям. Согласно найденной в личных вещах записке, работы были написаны Поллоком в Нью-Йорке в 1948 и 1949 годах.
Обстоятельства, при которых картины были найдены, казалось бы, не предполагали сомнений в их подлинности, но поводы проявить осторожность все же были: в конце концов, доски и краски, которые использовал Поллок, все еще можно было легко купить, ну и подделать набрызганную картину значительно проще, чем картину Пикассо. Считается, что из десяти картин Поллока в его студии побывала лишь одна.
Между исследователями Поллока немедленно разгорелся спор. Эллен Ландау, автор биографии художника, выпущенной в 1989 году, сперва готова была признать обнаруженные работы подлинными и даже назвала это событие «потрясением, равного которому не может случиться в жизни ученого». Позже она несколько умерила свой энтузиазм, заявив, впрочем: «Если разделить страницы на две части, выписав в левую колонку все, что свидетельствует в пользу авторства Поллока, а в правую – что свидетельствует против него, никакие аргументы в правой части не отменят весомость аргументов в левой». Согласился с этим и Марк Борги, арт-дилер, продающий картины Поллока. В сентябре 2007 года Ландау, Борги и Алекс Мэттер подготовили выставку найденных картин в Художественном музее Макмаллена в Бостонском колледже; каталог выставки, озаглавленный «Поллок Мэттеров», был подготовлен Ландау.
Мнение противоположной стороны выражал Юджин Виктор Тоу, пожилой и очень уважаемый арт-дилер и соавтор официального каталога raisonné работ Поллока. Мнение Тоу было очень значимо, поскольку ему, наряду с несколькими другими специалистами в области творчества Поллока, предстояло обновить список работ в каталоге художника. Внесение произведений в каталог raisonné чрезвычайно важно, поскольку он неизменно служит ориентиром и непререкаемым источником сведений о подлинности для аукционных домов и дилеров. Фонд Поллока – Краснер попросил Тоу осмотреть семь работ, после чего эксперт выразил серьезные сомнения и сказал, что не готов поддержать их демонстрацию в качестве новоявленных «поллоков».
Случается, владельцы произведений, которым было отказано во включении в официальный каталог, прибегают к судебным искам. Например, на Комиссию по аутентификации фонда Поллока – Краснер по этому поводу в суд подавали трижды. Все три решения в итоге были признаны справедливыми, однако это стоило значительных затрат времени и денег. Позиция Комиссии по отношению к работам Мэттера была сформулирована так: мнение ученых, а также иные причины дают поводы для сомнений. Все это должно было создать благодатное поле для будущих исков: вновь открытые «поллоки» имели тем не менее солидную поддержку в профессиональных кругах.
В случае признания картин Мэттера подлинными, они стоили бы от 8 до 15 миллионов долларов каждая – в 2004 году небольшая «набрызганная картина» 1974 года на бумаге, изъятая из коллекции MoMA, была продана на «Кристи» за 11,6 миллиона долларов. В 2007 году два покупателя, проигнорировав неразрешенные сомнения относительно подлинности, приобрели по одной картине из находки по цене 1 миллион долларов каждая. Согласно последним новостям нью-йоркский дилер Рональд Фельдман купил другие.
В случае если будет решено, что картины хоть и очень хороши сами по себе, но не принадлежат Поллоку, стоимость каждой из них не превысит нескольких тысяч долларов. Таким образом, ставки составляют ни больше ни меньше как 275 миллионов против 100 тысяч долларов за картины, поставленные экспертами под сомнение. В результате более позднего исследования картин в лабораториях Гарвардского университета в составе материалов двадцати картин обнаружились пять пигментов и четыре вида связующих, которые стали доступны лишь после смерти Поллока… Открытие, казалось, положило конец спорам.
Другая громкая история произошла в 1991 году. Терри Хортон, вышедшая на пенсию женщина – водитель грузовика из Ньюпорт-Бич, штат Калифорния, которая никогда не слышала о Джексоне Поллоке, за 5 долларов купила «набрызганную картину» в магазине хлама в Калифорнии. Изначальная цена была 7 долларов, но Терри удачно поторговалась. Десять лет спустя картину увидела ее подруга, преподавательница искусств, которая заподозрила, что это может быть Поллок. Это так и оставалось лишь предположением, да еще, по мнению Тома Ховинга, цвета картины не были характерны для художника.
Затем Питер Поль Биро, реставратор из Монреаля, сопоставил «шесть соответствующих характеристик» обнаруженного на картине Хортон отпечатка пальца с отпечатком на картине Поллока «Обнаженный мужчина с ножом», выставленной в галерее Тейт Модерн в Лондоне. Но если отпечатки совпадут, будет ли это подтверждением, что «поллок» Хортон подлинный? Или, может быть, картина Тейт Модерн была подделана тем же человеком, который создал картину Хортон? Если картина Хортон – подлинник, она может стоить 40 миллионов долларов; если нет – в лучшем случае несколько сотен. Говорят, что коллекционер из Дубая, готовый рискнуть, поверив в подлинность, предложил Хортон 9 миллионов долларов. Владелица отказалась. Затем Биро подтвердил подлинность третьей картины Поллока, принадлежащей семье с Лонг-Айленда, поскольку печать на этой работе напоминала обнаруженную им на картине Хортон.
Правильно ли поступила Хортон, отклонив предложение? Впрочем, с точки зрения экономиста, куда интереснее другой вопрос: почему, собственно, сомнения Тома Ховинга по поводу использованных на картине цветов настолько влияет на цену «поллока» Хортон? Можно ли считать мизерную цену, на которую может рассчитывать владелец подделки (что, впрочем, никем не доказано), убедительным доказательством того, что ценность искусства зависит не только от эстетики и красоты, но также от того, насколько выгодна инвестиция и насколько значителен статус? Если покупателю нравится работа, почему бы не повысить цену? Ведь,