Британский критик Дэвид Сильвестр, автор биографии Фрэнсиса Бэкона и популяризатор его творчества, был известен тем, что принимал подарки от героев своих статей, в частности от Виллема де Кунинга. От Бэкона он получил лишь одну картину, которую спустя годы продал, и на вырученные деньги приобрел меблированный дом в лондонском Ноттинг-Хилле.
Самый ценный же подарок достался любителю и начинающему критику, писателю, который никогда не просил и не ожидал награды. В знак благодарности за написание текста для каталога ретроспективы Джаспера Джонса в Музее современного искусства Уитни в Нью-Йорке художник подарил Майклу Крайтону, автору «Парка юрского периода» и «Штамма Андромеды», небольшую картину. Эссе Крайтона стало, может быть, самым читаемым образцом жанра всех времен; он переиздавался не менее трех раз и доступен на веб-сайте Крайтона. Спустя годы Ларри Гагосян предложил Крайтону 5 миллионов долларов за картину Джонса, но получил отказ.
Среди художников самым беззастенчивым мастером саморекламы путем подарков нужным людям был, должно быть, Пабло Пикассо. На его первой выставке в галерее Амбруаза Воллара в Париже можно было видеть портреты троих спонсоров выставки, а также по картине досталось двум критикам, которые написали о выставке хвалебные отзывы. Уже добившись славы, Пикассо стал выписывать сотрудникам художественных редакций и критикам чеки даже на самые маленькие суммы в абсолютной уверенности, что чек не будет обналичен, а останется у адресата в виде сувенира с его подписью.
Так что же надежнее способно предсказать долгосрочную значимость творчества художника: критический обзор или цена на аукционе? Что касается современного искусства, то ответ таков: рынок, очевидно, куда лучший предсказатель, чем критик. В конце этой книги перечислены несколько любопытных исследований Дэвида Галенсона, в которых художники ранжируются по своим самым дорогим работам. На вершине списка великие художники, такие как Джаспер Джонс, Роберт Раушенберг, Сай Твомбли и Герхард Рихтер, ни один из которых не может похвастаться стабильно положительной критической оценкой ранних работ.
Музеи
Музей может быть либо современным, либо музеем, но не тем и другим одновременно.
Музей изрядно потеснил церковь в роли символического центра американского города.
Если, как мы выяснили, критики имеют куда меньший вес при определении значимости и стоимости искусства, чем это могло бы показаться, значение музеев и музейных кураторов, напротив, гораздо более весомо – что выглядит весьма неожиданно для тех, кто наблюдает мир искусства со стороны. Очевидная роль музеев – ворота, сквозь которые художник должен пройти, чтобы достичь высочайшего уровня брендинга. Музеи независимы от рыночных процессов, поэтому их мнение редко подвергается сомнению. После экспонирования в музее и работы, и их автор получают «знак музейного качества».
Большинству коллекционеров современного искусства едва ли знакомы имена тех музейных сотрудников, от которых в конечном счете зависит состав их коллекции и цены, которые предстоит заплатить за новые приобретения. Норман Розенталь, Руди Фукс, Дэвид Эллиотт, Ганс-Ульрих Обрист и Христос Иоахимидес – вот эта пятерка. Кто они? Все это кураторы современного искусства, которые создают громкие выставки, гастролирующие по зарубежным музеям. О Розентале мы уже упоминали вскользь – он занимается организацией выставок в Королевской академии искусств в Лондоне. Фукс – директор амстердамского музея современного искусства Стеделек; Эллиотт – директор Художественного музея Мори в Токио; Обрист занимается выставками в лондонской галерее Serpentine; Иоахимидес – куратор Афинской художественной галереи. Эти джентльмены выбирают то, что будет показано публике; выбирают, опираясь в совокупности на мнения дилеров и художников, учитывая критику New York Times, а также мнение широких масс, выраженное степенью посещаемости галерейных выставок и небольших музеев. Если Чарльз Саатчи проводит в Королевской академии выставку недавних пополнений своей коллекции, о значительности и серьезности этого искусства будут судить по тому, сколько людей пришло его посмотреть и сколько внимания уделила ему пресса.
Самые авторитетные музеи – те немногие, бренд которых знаменит по всему миру, а путеводители называют обязательными для посещения. В Нью-Йорке это МоМА и Метрополитен-музей, в Вашингтоне – Национальная галерея, в Лос-Анджелесе – Музей Гетти, в Париже – Лувр, в Мадриде – Прадо, в Лондоне – Национальная галерея и обе Тейт, а в Амстердаме – Рейксмузеум. В каждом хранится одна или несколько всемирно известных картин, таких как луврская «Джоконда», «Менины» в Прадо, «Ночной дозор» в Рейксмузеуме. Коллекции каждого из этих музеев насчитывают тысячи картин, но одна или две – обязательны для просмотра. Специалисты Лувра выяснили, что из двадцатитысячного потока людей, ежедневно проходящих мимо «Моны Лизы», более половины пришли в музей только ради нее. В связи с этим Лувр даже открыл отдельный вход для посетителей, пришедших посмотреть «Джоконду».
Именно разглядев в картине, которой он планировал украсить коллекцию Новой галереи в Нью-Йорке, потенциал стать международным блокбастером, в 2006 году Рон Лаудер был готов заплатить 135 миллионов долларов за «Портрет Адели Блох-Бауэр I» Густава Климта 1907 года. Лаудер называл свое приобретение «Наша „Мона Лиза“» – никогда прежде никому не пришло бы в голову объединить в одной фразе слова «Мона Лиза» и «Густав Климт». Собственно, цена, которую он в итоге заплатил, публично никогда не оглашалась: соглашение о конфиденциальности, прилагавшееся к договору купли-продажи, не позволяет Лаудеру раскрыть ее. По его словам, переговоры о цене были стремительными: «Вопрос был лишь в том, чтобы назвать цену, которая позволит не выставлять картину на аукционные торги; на это потребовалось около трех секунд». Лаудер также упомянул, что цена была абсолютным рекордом, что означает, что она должна была превысить 104 миллиона долларов, которые на аукционе 2004 года покупатель заплатил за «Мальчика с трубкой» Пикассо. Стивен Томас, юрист, проводивший сделку, говорит, что реальная цена могла быть как выше, так и ниже. Это напоминает историю покупки Чарльзом Саатчи чучела акулы: кто же будет спорить, если покупатель сразу выступает с заоблачно высоким предложением.
Для сравнения: 135 миллионов долларов стоит полностью оборудованный Boeing 787 Dreamliner – самолет, способный вместить триста пассажиров. Может ли шедевр стоить как самолет? Или, возможно, вообще не стоит сравнивать какой-то самолет с выдающимся шедевром Густава Климта?
Расположенный на пересечении 5-й авеню и 86-й улицы на Манхэттене, в особняке, ранее принадлежавшем Грейс Вандербильт, частный музей Neue Galerie демонстрирует произведения австрийского и немецкого модернизма с 1890 по 1940 год. Музею, открывшемуся в ноябре 2001 года, требовался блокбастер, чтобы попасть в список