– Войдите! Не заперто… – раздался ее еле слышный голос.
Вопреки ожиданиям, я обнаружил внутри не спальню, а залитую солнцем гостиную, заставленную позолоченными стульями. Аннализу я не увидел.
– Какой ты быстрый, Робби, – прозвучало из-за двустворчатых дверей. – Боюсь, тебе придется подождать меня…
Я заглянул в комнату, которая и впрямь была похожа на спальню, поскольку там стояла кровать, достаточно большая, чтобы на ней улеглись спать несколько семей, а откуда-то извне доносилось слабое шипение труб. Я сел, потом встал и изучил свое изменившееся отражение в одном из зеркал. Выбор Аннализы оказался верным – костюм определенно был мне впору. Но все оказалось каким-то перекошенным. Рубашка, манжеты, пуговицы. Мои волосы торчали дыбом, лицо раскраснелось. Я походил на лакея, примерившего хозяйские шмотки.
Пока я безуспешно возился с галстуком-бабочкой, кто-то постучался в дверь.
– Ты здесь, Анна? – Женский голос, необычный выговор. – Ты где была? Тебя все обыскались…
Ручка повернулась, и кто-то с шуршанием вошел.
– Ох! – Мы с девушкой уставились друг на друга, ее руки взметнулись к горлу, а запонки и манжеты, с которыми я сражался, со стуком упали на пол. – Прошу прощения, мне ужасно жаль, что… – Она взглянула на номер на двери. – Но это же апартаменты Анны Уинтерс! Что, черт побери, вы здесь…
– Все в порядке, Сэди, – донесся голос Аннализы. – Это Роберт… м-м… Борроуз. Он старый друг семьи.
Я протянул Сэди руку на случай, если так положено в подобных ситуациях. Она в ответ сделала очаровательный реверанс.
– Гильдмастер Борроуз…
– Рад знакомству. Называйте меня Робби. – Слова дались легко, хотя и казались мне напыщенными.
– А я грандмистрис Сара Пассингтон… или я уже это сказала? Все зовут меня просто Сэди. Наверное, вы считаете ужасно грубым то, что я так ворвалась.
Мне это все больше нравилось. Раньше меня никто не называл гильдмастером. Это все-таки звучало лучше, чем «гражданин».
– Это полностью моя вина, Сэди. – Я отважился улыбнуться. – Мне не стоило думать, будто моему появлению никто не удивится.
Сэди улыбнулась мне в ответ.
– Робби, как приятно встретить кого-то, кто знал Анну в детстве. У меня такое чувство, будто мы с ней знакомы всю жизнь, но подобное случилось впервые. Не то чтобы она была скрытной, но…
За дверьми, в отдаленной ванной комнате, Аннализа – или Анна Уинтерс, как ее теперь звали, – тихонько напевала себе под нос песенку, которая сочеталась с шипением труб, шелестом листвы и шумом уличного движения, а также смутной суетой ярмарки. В ее присутствии мы с Сэди ощущали уют и умиротворение.
– Полагаю, вы как никто должны знать нашу Анну… – Сэди снова улыбнулась, но на этот раз задумчиво. У нее были блестящие темные кудри, уложенные в высокую прическу, белая кожа, правильно очерченные черные брови. А еще на ней было, как я постепенно осознал, когда миновало первоначальное потрясение от встречи, самое экстравагантное платье из всех, какие мне случалось узреть. Даже по меркам изделий, увиденных в гардеробной отеля, оно было довольно необычным. Бело-золотое скрещение шедевра архитектуры и свадебного торта, платье как будто существовало само по себе и было настолько ниже плеч Сэди, что могло бы – как выразилась бы мама – учинить в Брейсбридже дорожно-транспортное происшествие.
– Вы выглядите так, – сказал я, – словно куда-то собрались.
– Как и вы, Робби. Я хочу сказать, я так понимаю, Анна позаботилась о том, чтобы вы пришли на бал этим вечером? – Она смерила меня взглядом с головы до ног. – Нам всегда не хватает новых мужчин…
– Я бы с радостью, но никак не совладаю с этим… – Я коснулся развязанной бабочки, поднял одну из запонок.
Сэди принялась суетиться вокруг меня, и она была в своей стихии. Я тоже почувствовал себя как рыба в воде; галстук, гостиная, зеркальные грезы в виде склонившейся надо мной Сэди и ее прекрасного декольте, раздававшиеся время от времени реплики и вопросы Аннализы – Анны! – позолоченная и залитая солнцем комната. Все это двигалось и складывалось в единое целое. Наконец дверь в спальню снова открылась. На пороге стояла Аннализа – волосы уложены иначе, лицо в тени, а зеленые глаза горят, – одетая в то самое серо-голубое платье, которое, даром что покрывало ее плечи шелком и жемчугом, производило тот же убийственный эффект, что и сложный наряд Сэди.
– Мы готовы?
На этот раз в вестибюле отеля было многолюдно. Молодые люди в ливреях таскали туда-сюда чемоданы на тележках. Лифты звякали и открывались. Снаружи ряды других грандиозных лондонских отелей в розовых сумерках казались хрупкими, как морские ракушки, пока Аннализа, Сэди и я шли по мраморным ступеням через освещенные сады. Вскоре я уловил запах реки. Но это была не та Темза, которую я знал ниже по течению у Тайдсмита или даже выше, в Риверсайде. Здесь – до того, как стоки Истерли вносили свой вклад, – вода все еще была почти прозрачной. Огни веером рассыпались по набережной. Голубоватая луна висела над самой рекой, и музыка лилась из бального зала, который сиял над водой у пирса, как огромный морской еж. Женщины с обнаженными спинами, шеями, руками, плечами и полуобнаженной грудью вплывали, словно подхваченные легким ветерком, в объятия своих кавалеров и, кружась в танце, направлялись к источнику музыки и света по дощатому настилу.
Аннализа похлопала меня по плечу.
– Робби, ты ведь умеешь танцевать?
Я пожал плечами, улыбнулся и протянул руки. Мои ладони сомкнулись на ее спине, ткани, жемчугах, и я напрягся, борясь с противоречивыми побуждениями: хотелось одновременно прижаться и отстраниться. Я и не думал, что танцы – не прыжки по Кэрис-Ярду под пронзительные вопли скрипки, а то, чем высокородные люди заняты на картинах, – настолько шокирующе интимное дело.
– Отпусти на минутку. Не наступи мне на ногу… – Аннализа вывернулась из моих объятий. – Может, покажем ему, Сэди?..
Сомкнув объятия, две красивые девушки в шелестящих платьях закружились среди скамеек на набережной и продемонстрировали мне, что к чему; как танцевать рука в руке, прижимаясь грудью друг к другу. Они были прекрасной парой на фоне луны, что восходила над рекой.
– Теперь ты, Робби… Попробуй снова. Руку вот сюда… – Сэди расправила мои конечности, обхватив ими Аннализу. – Нет, чуть выше…
Поначалу медленно и спотыкаясь, как раненый возовик, я танцевал на берегу Темзы под музыку, доносившуюся из бального зала. Сначала с Аннализой, затем с Сэди, и на какое-то чудесное мгновение непонятным образом с