Телегу трясло так, что Гвэйн не выдержал и где-то на середине пути спрыгнул с телеги и побежал рядом. Лошадь на него косилась, но никаких признаков беспокойства не проявляла.
— Хороша псина, — одобрительно поцокал языком мужик, впервые разглядев Гвэйна. — Смесок с волком? — спросил он у меня.
— Да, вроде бы, — простонал я, стоически борясь с тошнотой.
— Жалко только у смесков потомства не бывает, — покачал головой мужик.
— Ну и слава всем богам, — с чувством произнёс я, закатывая глаза.
Когда мы всё же доехали до Двух Дубков, я уже мало что соображал, зато принюхался, и запах меня уже не раздражал.
Ванда выглядела ещё хуже меня. Её всё-таки укачало, и цвет лица девушки стал бледновато-зелёным вдобавок ко всему.
Зато Егор был, как огурчик. Выпрыгнув из телеги, он отсчитал мужику двадцать медяшек, несмотря на то, что дядька брать деньги не хотел.
— А теперь надо найти старосту, — я потёр спину, пытаясь распрямиться. — Александра Николаевича Державина.
— Нет, — решительно возразила Ванда. — Сначала мы найдём таверну, устроимся, помоемся, а потом уже найдём старосту. Потому что, я подозреваю, мы воняем, хуже, чем те поросята, где бы они сейчас ни находились.
— Женщины, — глубокомысленно произнёс Егор. Мы переглянулись, и, подняв брошенную на землю поклажу, направились искать таверну.
Глава 15
Долго искать таверну нам не пришлось. Первый же попавшийся на пути житель деревни сообщил, что таверна — это единственное трёхэтажное здание в поселке. Находится в самом центре, и спутать его с чем-либо другим мы не сможем даже при сильном желании.
Пока мы шли по довольно ухоженным улочкам к возвышавшемуся над всеми остальными домами зданию, я с любопытством осматривался по сторонам.
Я нигде и никогда не был, кроме Твери. Даже В Москве никогда не бывал, хоть она находится не так уж далеко от дома. Школа и имение Демидовых вообще не считаются, туда меня привезли на машине фактически без моего согласия, просто поставив перед фактом. По сторонам во время этих поездок я, разумеется, не смотрел. И вот сейчас оказался в самой настоящей деревне.
Покосившись на Ванду, я заметил, что она так же, как и я с интересом осматривается по сторонам, только пытается делать это не так откровенно. Егор же шёл впереди с каменным выражением застывшем на лице.
— Тебе не кажется, что это здание слегка не вписывается с общую картину? — я поравнялся с Егором и задал интересующий меня вопрос.
— Здесь может быть два варианта, — Дубов остановился и, прищурившись, посмотрел на таверну. — Или этот дом когда-то принадлежал местному богачу, который либо уехал, либо разорился, а нынешний хозяин таверны быстренько прибрал добро к рукам. Или же здесь недалеко какая-нибудь выработка, ну, или лесозаготовка. Значит, много наёмных рабочих, и хозяин не испытывает сложностей из-за недостатка постояльцев. И в этом случае такие размеры вполне оправданы, — и Егор, поправив на плече рюкзак, быстрым шагом направился дальше.
Я остановился перед прилавком книжной лавки: газеты со столичными новостями разных печатных изданий превалировали в ассортименте скучающего, мирно дремлющего продавца. Кроме газет, я увидел выцветшую от времени карту деревни и прилегающей территории. Учитывая размеры этой самой местности, было совершенно понятно, почему карты не пользуются популярностью. Местные и так всё в округе знают, а посторонних здесь практически не бывает.
Купив карту за два медяка у удивлённого тем, что хоть кто-то позарился на запылённую брошюру продавца, я быстро догнал своих спутников. Помимо самой карты, в брошюре присутствовало краткое описание всех мало-мальски значимых объектов деревни Два Дубка.
Краткое описание и расположение таверны тоже присутствовало. Местная достопримечательность, как-никак. Егор оказался прав. Это трёхэтажное сооружение являлось некогда скромным охотничьим домиком правящей верхушки нашего государства несколько десятилетий назад. У Гришки, видимо, нахватались страсти к охотничьим домикам. Только им истинно императорского размаха не хватило. Но верхушка сменилась, а следующие правящие никогда охотой не интересовались. Так что государственное никому не нужное имущество было пущено с молотка за небольшие деньги.
Нынешний хозяин успел первым, и практически сразу открыл в доставшемся ему доме таверну. Тем более, что в округе начали обосновываться лесозаготовщики. Хозяин таверны оказался прозорливым типом, и внакладе не остался. Теперь у него имеется и большое хозяйство, и просто неприличная для этой местности прибыли.
Могу поспорить на пару медяков, что здесь не обошлось без помощи эриля. Ну или сам хозяин был слабеньким магом, имеющим именно этот дар. А свои прозрения и голый расчёт выдаёт за небывалую удачливость.
— И как они лес перевозят по такой жуткой дороге? — спросил я, когда мы уже входили в главные двери практически единственной местной достопримечательности.
— Сплавляют, скорее всего, или с другой стороны есть другая дорога получше, — на этот раз мне ответила Ванда.
Я сразу заметил в её голосе напряжение. Проследив за взглядом девчонки, увидел, что же ей так не понравилось. А не понравились ей, судя по всему, вышеупомянутые лесорубы в количестве пяти рыл, сидевшие в большом зале. Они ели и с нескрываемым интересом поглядывали на нас. Наверное, это была одна бригада или смена, я не слишком в таких нюансах разбираюсь, у которой в это время был обед.
На нас с Егором лесорубы глянули мельком, принявшись пристально разглядывать Ванду. Так как они сидели, то определить их рост не представлялось возможным. Но, если судить по мощным, увитым мышцами рукам, выпуклым грудным клеткам и мощным шеям, мужчины были далеко не маленькие. Не могу сказать, что они были страшными, или имели дебильный вид, но… Они были молоды, не больше двадцати-двадцати пяти лет, и даже в чём-то хороши собой. А ещё они очень сильно нас не любили. Настолько сильно, что это было заметно даже не урождённым менталистам.
— Не нравится мне это, — прошептал я так, чтобы меня услышал Егор. — Ей же всего четырнадцать.
— Паспорт она на входе не показывала, да и вообще нравы здесь простые, — ответил Дубов, но, тем не менее, нахмурился.
— Куда уж проще, — проворчал я.
Тут к нам подошёл, судя по всему, хозяин.
— Вы, должно быть,