Михаил Алексеевский: Когда я занимался постсоветскими анекдотами, мое внимание привлек цикл анекдотов про Навального. Они казались мне пугающе несмешными и вымороченными, но очень негативно-очернительного характера. Я в итоге обнаружил, что какой-то активист какого-то патриотического движения из Казахстана абсолютно графомански сочинял эти анекдоты и выкладывал еще в своем «ЖЖ». Потом какие-то ребята, условно, «Молодая гвардия», оттуда их копировали и активно рассылали, что-то из разряда «что русский народ думает про Навального». А потом какие-то эксперты с «Эха Москвы» это прочитали и сделали вывод, что русский народ к Навальному относится не очень. То есть это манипуляция жанром анекдотов в процессе политической борьбы.
Аркадий Недель: Взять и придумать анекдот невозможно, это редчайший случай.
Елена Фанайлова: А как он должен родиться?
Аркадий Недель: Из коллективного творчества, из песни, из рассказов, выступлений политических фигур и игры с их текстами.
Елена Фанайлова: Есть масса анекдотов, причем очень качественных, смешных и довольно злых, про Путина.
Михаил Алексеевский: Есть и сравнительно благодушные. Например, Путин открывает холодильник, видит – там холодец трясется, и говорит: «Не волнуйся, я за помидорами».
Елена Фанайлова: Вы считаете, что это благодушный анекдот?
Михаил Алексеевский: Страшный, грозный, серьезный глава государства, даже холодец немножко трепещет. Или другой анекдот, очень популярный, рисующий харизматический образ, про то, как Путин со своими соратниками садится за стол, официант спрашивает его: «Что будете есть?» Он говорит: «Мясо». – «А овощи?» – «А овощи тоже будут мясо».
Елена Фанайлова: Да, это известнейший анекдот, характеризующий вертикаль власти.
Аркадий Недель: Это не новый анекдот, а апгрейд старого.
Елена Фанайлова: Анекдоты растут обычно из сгущения, и это, мне кажется, главный анекдот эпохи. Мне еще интересно, почему американские президенты то становятся героями русских анекдотов, то вообще их нет. Про Клинтона был пакет, в связи со скандалом с Моникой Левински. А про Трампа и Путина, например, не могу вспомнить анекдотов. Про Буша были анекдоты, про Рейгана были.
Михаил Алексеевский: Например, встречаются Рейган и Горбачев и начинают спорить, в какой стране свободнее жить – в США или в СССР. Рейган говорит: «У нас такая демократия, что любой американец может выйти на главную площадь и закричать: «Рейган – идиот!» Горбачев говорит: «У нас ничуть не хуже. У нас тоже любой человек может выйти на Красную площадь и закричать: «Рейган – идиот!»
Елена Фанайлова: Видимо, его фигура оставила отпечаток в массовом сознании. А с Трампом – может быть, дело в том, что он сам бесконечно шутит, и народ уже не может про него лучше пошутить?
Михаил Алексеевский: Мемов про Трампа, конечно, много. Из свежих историй – когда он выложил себя в виде Рэмбо, это моментально породило дикое количество пародий, переделок. Это уже визуальный фольклор.
Елена Фанайлова: Попрошу вас в финале рассказать по любимому анекдоту.
Михаил Алексеевский: Приходят журналисты к Путину и говорят: «Владимир Владимирович, как так вышло, что во Франции профсоюзы протестуют против пенсионной реформы, а российские профсоюзы ничего такого не делают?» Владимир Владимирович отвечает: «А какое дело, простите, российским профсоюзам до французской пенсионной реформы?»
Аркадий Недель: Цирк, представление. Первым номером – клоуны, шутки. Публика сидит, кто-то зевает, не очень здорово реагируют на все это. Второй акт. Конферансье говорит: «А теперь небывалый в мире номер – летающие крокодилы». И действительно, заходит человек с плеткой в руках, щелкает хлыстом – и крокодилы начинают бежать по кругу. Дрессировщик снова щелкает хлыстом – и они начинают взлетать, летят по кругу на небольшом расстоянии от пола. Он снова ударяет хлыстом – и они вздымаются и уже летят, парят над публикой. Все в шоке. Идя на посадку, один крокодил подлетает к какой-то даме, кладет морду ей на плечо и говорит: «Если бы вы знали, как нас здесь пиздят».
Елена Фанайлова: Анекдоты – бессмертная тема. Политический анекдот существует с того момента, когда человеческая цивилизация осознает себя как таковая. Анекдот – это и способ внутреннего освобождения от проблем, и общественное искусство, и общественный договор, способ коммуникации в небольших сообществах. И то, что объединяет сейчас большие интернет-пространства.
Порнография. Нежелательный контент
Порнопродукция как мировая индустрия, манипуляция и политический скандал.
История вопроса: от эротических изображений древнего мира до промышленной воспроизводимости (печать и кинематограф, видеотехнологии). Феминистская критика порнографии: насилие, эксплуатация, расовые стереотипы в порнографической продукции 70-80-х.
Порнография и общественные свободы. Цензура и спецслужбы, небезопасность и анонимность. Зависимость и привыкание. Желание, стыд, страхи и запреты.
Линда Лавлейз и Саша Грей: найдите десять отличий. Образ порнозвезды и его изменения за 40 лет: путь от отчаянной домохозяйки до публичной интеллектуалки и политической деятельницы. Почему мужчины скрывают свое прошлое порноактеров, а женщины – эксплуатируют? Кто такая Джессика Стоядинович и в чем состоит ее апология анонимности порноактрисы?
Что такое альтернативное порно? Возможно ли феминистское порно?
Обсуждаем с философом Аркадием Неделем, цитируем американскую феминистку Андреа Дворкин и философа Лешека Колаковского.
Елена Фанайлова: Частное ли, общественное ли дело – порнография? Как она регулируется? Что такое порнобизнес, порнография как шоу, как индустрия, как личный проект. Тема непростая, вызывает массу протестов и нежелания говорить, волну консервативной реакции, связана с индустриальной революцией, с сексуальной революцией. Как вы думаете, почему на русской почве невозможна такая фигура, как Саша Грей, порноактриса, ставшая звездой шоу, интеллектуалка, с бешеным числом подписчиков, люди прислушиваются к тому, что она говорит?
Аркадий Недель: Саша Грей – умная женщина, она четко знает, что делает. У нее есть стратегия, что она проговаривает во многих интервью, она смелая, очень американская. В Америке порнография – это индустрия, часть культуры, одна из форм свободного высказывания. Это, может быть, в меньшей степени про секс, чем про культуру.
Елена Фанайлова: Вторая часть слова, «графия», здесь важна.
Аркадий Недель: Она вписана в культуру свободного высказывания. В России и вообще в странах бывшего Восточного блока, к порнографии относятся как к грязному сексу.
Елена Фанайлова: Запретному, это криминализованная зона. Есть ряд серьезных юридических запретов, которые ограничивают