Black Lives Matter приняло формы большевизма – это прямой результат террора идеологии «политической корректности», которая была запущена в США примерно два десятелетия назад. Все началось с того, что интеллигентам из университетов наказали, как правильно писать слова, обращенные к так называемым меньшинствам, а также женщинам. В текстах, при обращении к фигуре читателя, в любых научных или научно-популярных книгах и статьях, нужно было писать «he or she» (он или она), а еще лучше – «she» (она); черному населению Америки долго искали подходящий термин, чтобы избежать слово black, означающее в данном случае цвет кожи. Хотя чем black хуже или обиднее white – непонятно, вероятно, только тем, что black ассоциируется с рабством. Но рабство в Соединенных Штатах отменили в 1862 году указом президента Авраама Линкольна, через год после отмены крепостного права в России – очередной пример синхронизации истории наших двух стран, – а 1863-м закреплено Прокламацией об освобождении рабов. И сейчас слово black вернулось обратно и стало главным маркером движения: не Afro-American, не Negro, а именно black lives matter, что говорит о нежелании самих протестующих соблюдать политически корректный лексикон, навязанный белыми. Они хотят, чтобы их воспринимали, им поклонялись и давали деньги именно как blacks.
Black Lives Matter большевизм заключается в полном неприятии иного мнения: кто не с нами, тот против нас! Как в период русской революции, происходит раскол в семье, чаще между детьми и родителями. Школьница из Луизианы Изабелла, ставшая уже знаменитой, записала ролик, где говорит, что ненавидит своих родителей за то, что они с ней спорят о Джоржде Флойде и сомневается в его праведности. Другая школьница, и не она одна, посылает родителей матом за сомнение в правильности движения и неприятие погромов. Журналиста Fox News Такера Карлсона, который сказал, что «маленькая группа людей [опять же – меньшинство], завладело нашей страной и устанавливает свои правила», объявили расистом и потребовали выгнать с работы. Американские школьники становятся Павликами Морозовами, и мало сомнений в том, что если понадобится, они сдадут своих пап и мам с неменьшей легкостью, чем это сделал их русский предшественник.
Важно другое: black и white – мифологические коннотативы, разделяющие американскую культуру напополам. На более глубоком уровне, и не только в Америке, black и white не цвета, а социальные позиции. Мы помним о белых рабах, ирландцах, захваченных англичанами во время войны с Ирландией в 1649–1651 годах; один из потомков ирландцев, Джон Кеннеди, станет президентом, как позже Барак Обама, сын кенийского экономиста и белой женщины. Ирландские рабы мало чем отличались от своих чернокожих собратьев, ни по статусу, ни по качеству жизни. Были и так называемые indentures – люди, продававшие свою свободу за право работать в колонии или у другого работадателя с целью последующего «выкупа» своей свободы.
Не забудем, что первый успешный сингл-видеоклип Майкла Джексона, выпущенный в ноябре 1991 года, назывался «Black or White». Во второй его части, попавшей под цензуру, герой Джексона превращается в черную пантеру, ломая и круша все на своем пути, примерно как сегодня восставшие на улицах Нью-Йорка. Странно, к слову, что сегодня не жгут портреты певца, посмевшего «перекрасить» свою кожу в белый цвет, или того же Армстронга, который стал иудеем. Вероятно, о Джексоне просто забыли. Однако его опыт, телесно перейти в белую расу, с позиций сегодняшнего дня, крайне интересен: исполнитель словно хотел стереть границы и тем самым преодолеть американский черно-белый миф, споря в этом плане с «Унесенными ветром».
Отчасти Джексон-черная пантера отсылает к «Черным пантерам» – партии, возникшей в середине 1960-х годов благодаря усилиями Хьюи Ньютона (1942–1989) и Бобби Сила (1936-?), которые не приняли идеи Мартина Лютера Кинга, сдобренные гандистской ахимсой (непричинением зла), и решили сопротивляться по-ленински, с оружием в руках, следуя более близким им Че Геваре, Францу Фанону и главным образом Малкольму Икс (1925–1965), борцу за права черных, который исповедовал радикальный ислам. В 1952 году Малкольм Икс, выйдя из тюрьмы, примыкает к «Нации ислама», основанной в 1930-м Элайджем Мухаммадом – организации, проповедовавшей необходимость обособления чернокожего населения Америки от белого, включая экономическую независимость. В наши дни организацией руководит Луис Фаррахан, особенно не скрывающий свои расистские и антисемитские взгляды [подробнее Entman, Rojecki, 2000: 125–126].
Огромное влияние на Ньютона произвела книга борца за гражданские права черных Роберта Уильямса (1925–1996) «Негры с оружием» (Negroes with Guns, 1962), которую он написал находясь в изгнании на Кубе. Уильямс был обвинен федеральным правительством в похищении людей и скрывался от властей на «острове свободы» под патронажем Фиделя Кастро. Книга Уильямса – интересный документ, она приятна по стилю и звучит как вполне искренний призыв обратить внимание на проблему: «большинство белых людей даже не подозревают ту степень насилия, с которой негры на Юге имеют дело каждый день, на самом деле, каждый час» [Williams, 1962: 4]. Уильямс призывает к сопротивлению, он это называет «самозащитой» (self-defence), в том числе с оружием в руках, но написано все это почти шесть десятилетий назад, и тогда Уильямс имел определенные основания так писать. В конце 1960-х, возможно, у него могли возникать мысли и по поводу того, чтобы включиться в президентскую гонку, на что намекал его адвокат Конрад Линн, но из-за отсутствия необходимого финансирования это было невозможно. Должно было пройти сорок лет, чтобы президентом США стал один из этих Negroes, пусть даже с «белой примесью».
Расовое напряжение в Америке имеет давнюю историю, и то, что происходит сегодня – своеобразный флэшбэк (только с обратным знаком) событий имевших место в городе Талсе (штат Оклахома), в самом начале июня 1921 года, когда белые разрушили три десятка черных кварталов Талсы. Поводом к этому послужило обвинение чернокожего подростка Дика Роуленда в нападении на семнадцатилетнюю белую лифтершу Сару Пейдж. Белые, среди которых оказалось немало сторонников Ку-Клукс-Клана, атаковали здание тюрьмы, где находился Роуленд. На его защиту встали чернокожие ветераны Первой мировой, но ку-клукс-клановцы начали атаковать, в результате чего в первый день стычки погибло двенадцать человек. Те далекие события в Талсе действительно происходили на расовой почве, и – я настаиваю – этим они радикально отличаются от происходящего в США сегодня.