– Да, моих приспешников тут и правда нет, – признал Тяньлан-цзюнь. – Зато есть мой племянник.
Эти слова ещё не успели сорваться с его губ, когда в сумраке пещеры мелькнула зелёная тень – и вот перед ними предстал Чжучжи-лан, безмолвно заслонив собою Тяньлан-цзюня.
При виде него Шэнь Цинцю вынужден был признать, что и его состояние оставляло желать лучшего [158]. Ну с Тяньлан-цзюнем хотя бы всё ясно: поскольку «гриб бессмертия» не переносит демонической энергии, после столь интенсивного её использования не стоило дивиться тому, что тело сплошь в дырах. А вот отчего глаза Чжучжи-лана налились желтизной и чешуя вновь расползлась по всем открытым частям тела – по шее, щекам, лбу и рукам, – этого Шэнь Цинцю не мог взять в толк. Теперь этот некогда красивый молодой человек был пугающе близок к той твари, что встретилась им в пещере гриба солнечной и лунной росы; от этого зрелища леденела кровь в жилах.
– Бессмертный Мастер Шэнь, – глухо поприветствовал он Шэнь Цинцю.
– Да, это я, – озадаченно отозвался тот. – А с тобой-то что приключилось?
– Шиди, – невозмутимо поинтересовался Юэ Цинъюань, – тебя и с ним что-то связывает?
«Истоки наших отношений и впрямь глубоки, – подумал про себя Шэнь Цинцю. – Собственно говоря, все события, которые привели нас сюда, произошли при его непосредственном участии». Он как раз собирался ответить, когда Тяньлан-цзюнь слегка приподнял подбородок и прищурился на Юэ Цинъюаня:
– А ведь я вас знаю. – Порывшись в памяти, он с уверенностью добавил: – Помнится, тот старик из дворца Хуаньхуа подбивал вас напасть на меня исподтишка, но вы не стали плясать под его дудку. А теперь, как я слышал, вы заняли пост главы хребта Цанцюн? Неплохо.
– У вашей милости воистину превосходная память.
Тяньлан-цзюнь улыбнулся ему, а затем вздохнул.
– Если бы вы провели столько времени, сколько я, раздавленным в кромешной тьме, десятилетиями не видя солнечного света [159], когда только и остаётся, что раз за разом воскрешать воспоминания о давно минувших днях, то и ваша память была бы не хуже моей.
На сей раз никто не дал ему ответа. Юэ Цинъюань лишь крепче стиснул рукоять Сюаньсу и замахнулся мечом в ножнах.
Тяньлан-цзюнь как раз уклонялся от удара, когда по пещере внезапно прокатилась волна грохота, стена позади демона обрушилась, являя взору небо, рокот падающих камней и осыпающегося щебня замер далеко внизу. Через провал ворвался ледяной вихрь, в воздухе заплясали снежинки. С поверхности заледеневшей реки в сотнях чжанов внизу ветер донёс приглушённый шум битвы – звон мечей и вопли монстров: выходит, первая волна демонов с южных рубежей уже прорвалась сквозь барьер.
– Дайте-ка угадаю, – как ни в чём не бывало предположил Тяньлан-цзюнь. – На передовой опять глава пика Байчжань?
Добрый десяток совершенствующихся мигом рассеялся по пещере, чтобы атаковать с разных направлений. Уван с необычайной живостью замахнулся посохом и очертя голову бросился в бой первым. Чжучжи-лан отступал перед мощью Сюаньсу, однако при этом, не щадя сил, оттягивал на себя бóльшую часть нападающих. Тяньлан-цзюнь, в свою очередь, восседал на своём каменном троне с прежней невозмутимостью.
– Помнится, в прошлый раз вы тоже тянули до последнего, прежде чем вытащить меч из ножен, – беззаботно заметил он. – И сегодня повторится то же?
Юэ Цинъюань не ответил, собираясь ударить ладонью в грудь Чжучжи-лана, но другой глава школы опередил его. Племянник Тяньлан-цзюня даже не попытался уклониться или отступить, принимая на себя всю силу удара, однако в итоге вопль ужаса издал не он, а самонадеянный глава школы.
Зрачки Шэнь Цинцю моментально сузились.
– Не трогайте его! – выкрикнул он. – Всё его тело покрыто ядом!
В хаосе битвы несколько нападающих уже успели повторить ошибку своего злополучного собрата, ещё нескольких выбросило из пещеры взрывами демонической или духовной энергии – перевернувшись в воздухе, они тотчас приземлились на свои мечи и вновь обрели опору под ногами. Шан Цинхуа под шумок двинулся к Шэнь Цинцю. Когда в запале битвы Чжучжи-лан заметил, что кто-то тайком крадётся к выходу, он, машинально вскинув руку, швырнул ему вслед двух змей. Ясно видя, что Шан Цинхуа не сможет отразить удар, Шэнь Цинцю поспешно взмахнул рукавом, посылая зелёный лист на спасение братца-Самолёта, но прежде, чем тот достиг летящих змей, их пронзили ледяные шипы, материализовавшиеся прямо из воздуха.
Мобэй-цзюнь, появившийся рядом, словно призрак, схватил Шан Цинхуа в охапку. Швырнув его Шэнь Цинцю, будто курёнка, он тотчас врезал Чжучжи-лану.
В течение последующих десяти секунд Шэнь Цинцю удостоился возможности понаблюдать с первого ряда за тем, что называют «зверским избиением»…
Поскольку Чжучжи-лан был выведен из строя Мобэй-цзюнем, остальные переключились на Тяньлан-цзюня, атакуя его со всех сторон.
Хоть тот и вынужден был сражаться одной рукой против многих, это ничуть не умалило изящества его манер.
– Итак, всё свелось к тому же – все на одного. Вам не кажется, что подобная победа противоречит законам справедливости?
Глава одной из школ устремился вперёд с бранью:
– Тебе ли, презренному демону, который денно и нощно вынашивает дурные замыслы, ведомый лишь одним желанием – увидеть, как весь мир погрязнет в хаосе, – вести речи о справедливости!
В следующее мгновение его череп разлетелся на куски, будто головка чеснока.
– Говоря начистоту, – опустив руку, усмехнулся Тяньлан-цзюнь, – поначалу мои намерения отнюдь не были дурными, и я вовсе не стремился погрузить мир в хаос. Если время от времени я и преступал границу вашего мира, то лишь затем, чтобы петь песни и читать книги – что же в этом плохого? Но после столь длительного заточения под горой Байлу… пожалуй, пора и правда совершить то, в чём меня огульно обвиняют, а то будет совсем обидно.
Юэ Цинъюань щёлкнул пальцами, и, показавшись из ножен на три цуня [160], Сюаньсу послал в демона волну духовной энергии, от которой тело Тяньлан-цзюня хрустнуло, будто все кости выскочили из суставов, а сам он изумлённо воскликнул:
– Ого! Меньшего от главы школы я и не ожидал. Просто превосходно. Ваш наставник не особенно блистал талантами, но готов признать, что глаз на способных учеников, достойных звания преемника, у него был намётан. – Протянув руку, он схватил Сюаньсу прямо за лезвие, будто не ведая о его губительной силе, и улыбнулся Юэ Цинъюаню, словно позабыв об остальных. – Но почему бы вам не извлечь его полностью? Подобным образом вы ничего не сможете со мной сделать.
Взгляд Юэ Цинъюаня потемнел, и он вытянул меч ещё на полцуня.
Внезапно рядом раздался холодный голос Ло Бинхэ.
– Он и впрямь не в силах с