И все же, хотя Боаса не интересовали археологические коллекции и он достаточно презрительно относился к большинству археологов, работавших по старинке, и их раскопкам, у него было четкое и верное представление о ценности и важности археологической работы, выполненной должным образом, применительно к решению конкретных научных проблем. Вероятно, чувствуя, что популярность археологии в сравнении с этнологией и лингвистикой обеспечивает первую значительной финансовой поддержкой, он, насколько я знаю, никогда не выступал инициатором проведения независимых археологических работ, но когда какой-то крупный проект затрагивал археологические проблемы и нужно было проводить раскопки, Боас пускал в дело присущую ему остроту ума и критический настрой, организовывал исследования или руководил ими, применяя лучшие методы и процедуры, часто опережающие его время. Результаты и выводы Боаса всегда были удачными, и в ходе своей главной археологической работы в Мексике он заложил основу для дальнейшего изучения последовательности культурных форм в этой стране.
Боас, конечно, осознавал важность фиксирования всех данных и деталей в археологии, равно как и в других антропологических дисциплинах. Занимаясь полевыми исследованиями в этнологии, лингвистике и физической антропологии, он находил археологические объекты в месте проведения работ и собирал те, которые, на его взгляд, представляли ценность для науки. Эти находки вместе с приложенными к ним заметками он обычно передавал какому-нибудь специалисту в данной области. Например, Боас исследовал туры [53] в Парсонс-Бридже, недалеко от города Виктория в Британской Колумбии, а также на полуострове Саанич, и результаты этой работы были включены в общий отчет [54]. В молодые годы Боас даже иногда писал заметки об археологических работах, которые выполнили другие исследователи, когда затрагивались его прочие интересы. Так было в случае с наскальными рисунками, обнаруженными Джеймсом Тейтом, которые Боас интерпретировал как изображения, сделанные девушками во время обрядов посвящения, проводимых при наступлении половой зрелости [55].
Хотя Боас не оставил после себя чисто археологическое наследие, нельзя отрицать, что научный подход, который он в большей степени, нежели кто-либо другой, привнес в американскую антропологию, повлиял на теорию и практику в археологии.
Помимо отчетов по работам, которые Боас проводил самостоятельно или которыми руководил, он, по всей видимости, написал только одну статью по археологии «Некоторые проблемы в североамериканской археологии» (Some Problems in North American Archaeology // American Journal of Archaeology. 1902. № 6. Р. 1–6). В ней он говорил о тесной непрерывной связи между археологией и этнологией, а также о недостатке в Америке, в отличие от Европы, исторических источников. Археологические исследования в районе Берингова моря, включая поселения эскимосов и соседствующих с ними сибирских народов, Боас определил как наиболее важные в американской археологии. Он отметил, что раскопки Харлана Смита в Британской Колумбии показали изменения в обычаях, соотносящихся с распространением языков в этом регионе.
Американский музей естественной истории организовал в 1897 году под руководством Боаса Северо-Тихоокеанскую экспедицию Джесупа. Исследования проводились по обе стороны Берингова пролива с целью выяснения родственных связей американских индейцев со Старым Светом. Экспедиция носила в основном этнологический характер, и Боас сам не проводил чисто археологические исследования, но он признавал важность роли археологии в изучении поставленной проблемы. Харлан И. Смит занимался раскопками и исследованиями в Британской Колумбии, и его отчеты под редакцией Боаса составили часть публикаций по окончании работы экспедиции. В дополнение к другим исследованиям, которыми руководил Боас, Джерард Фоук провел археологические изыскания в устье реки Амур, а Владимир Иохельсон – на Камчатке и Чукотском полуострове. Бертольд Лауфер и Владимир Богорас, которые также работали под руководством Боаса в Сибири, по-видимому, не проводили археологических исследований.
Позже в Мексике и Пуэрто-Рико Боас снова выступил инициатором и руководителем археологических работ в рамках более крупных проектов. В обоих случаях я имел удовольствие с ним тесно общаться.
Притязание Франца Боаса на место ведущего археолога и прочную репутацию в этой области основано преимущественно на его работе по установлению основных элементов последовательности культурных форм в долине Мехико. Вместе с Мануэлем Гамио он определил три основных периода в их правильном порядке.
Международная школа американской археологии и этнологии была основана в сентябре 1910 года на Международном конгрессе американистов. Членами-учредителями стали правительства Мексики и Германии, Колумбийский, Гарвардский и Пенсильванский университеты, а также Испанское общество Нью-Йорка. Все они должны были ежегодно присылать по одному стипендиату и назначать директора в порядке ротации. Боас был секретарем Директивного комитета и руководил школой в 1911–1912 годах, сменив на этом посту Эдуарда Селера. Школа просуществовала два года, за которые поменялось несколько директоров, и окончательно прекратила свою деятельность в бурные дни мексиканской революции 1915 года. Тогда даже в большей степени, чем сегодня, археология в Мексике почти полностью затмила все другие виды антропологических исследований. И хотя Боас не мог пренебречь этнологией, лингвистикой, фольклором и физической антропологией, возможности для проведения важных археологических работ были настолько велики, проблемы настолько значимы и актуальны, а интерес местных жителей столь силен, что ему пришлось выбрать в качестве главного проекта года археологию.
В 1910 году в Америке почти не проводились стратиграфические работы [56] или исследования последовательности культурных форм. Макс Уле установил несколько периодов на основании расположенных друг над другом захоронений в перуанском Пачакамаке, а Чарльз Эббот обнаружил в геологических слоях Трентона различия в культурных формах, в настоящее время опровергнутые. Нельсу Нельсону еще только предстояло проделать свою эпохальную работу в руинах Тано. Большая часть археологических работ в Мексике была отведена на раскопки и реставрацию крупных архитектурных объектов и гробниц, а также изучение старых источников в библиотеках. Однако коммерческие раскопки, проведенные Уильямом Нивеном в Ацкапоцалько, показали отложения большой глубины с артефактами самого разного типа, а Мануэль Гамио, исследуя этот регион, опубликовал статью о его древних обитателях – тепанеках. Кроме того, было установлено,