– И тот факт, что в доме находился портрет кисти Никанорова, тот самый, который вы потом подарили Нине и ее мужу, вашего удивления не вызвал?
– Нет, – снова покачал головой Горелов. – В купленном мною доме среди старого хлама я нашел портрет, установил его подлинность, повесил на стену и успокоился. Там, кстати, был еще один портрет. Немолодого мужчины, скорее всего, владельца дома. Только он был изрезан ножом так сильно, что восстановлению не подлежал. А портрет мальчика был цел. Я не очень увлекаюсь историей, а потому прошлое владельцев обоих домов меня совершенно не интересовало.
– Придется вам поверить, – кивнула Лена. – Вот только меня оно очень интересует.
– Я уже позвонил своей маме, попросил ее выяснить все, что возможно, – сухо заметил Горелов. – Дело в том, что моя мама – профессор истории, так что она в архивах чувствует себя как рыба в воде.
– Спасибо.
– Не за что. Я пообещал Нине установить причины сходства ее сына с изображенными на обоих портретах детьми. И просто выполняю свое обещание.
– Девочка на портрете – Лиза Токменева, в замужестве Никанорова. Это мы знаем от Павлы, которая оказалась дальней родственницей Ольги Петровны, Лизиной няни. А вот имя мальчика на второй картине нам по-прежнему неизвестно. Остается надеяться на вашу маму.
– Мама не подведет, – заверил Горелов.
Мама действительно не подвела. В отличие от своего сына, дамой она была любопытной, так что всю информацию о прежних владельцах старинных особняков, купленных ее сыном, собрала. Согласно архивам, у Лизы Токменевой был старший брат Петр. После смерти родителей его опекуном также стал адвокат Гавриил Леонтьев. В доме своего дяди Петр прожил до 1918 года, до момента ареста и последующей гибели приютившего их с сестрой родственника. Точнее, после революции Петр Токменев вступил в партию большевиков, и именно он и руководил обыском в доме Леонтьева, предшествовавшим аресту.
Другими словами, именно племянник и донес на дядю. Во время обыска в доме была также сестра Петра Елизавета Токменева, находящаяся на поздних сроках беременности. Из-за стресса у нее начались преждевременные роды.
– В 1918 году Лиза вышла замуж за художника Никанорова, – задумчиво сказала слушающая рассказ Лена. – То есть это был его ребенок? Но у Никаноровых не было детей. И именно поэтому все наследство досталось потомкам сестры художника. Может, этот ребенок умер? Павла говорила, что в Москву Лиза и Ольга Петровна переехали после какой-то трагедии.
– Мне больше интересно, что именно искали во время обыска в доме адвоката Леонтьева, – заметил Горелов.
– А мне – что случилось потом с Петром Токменевым, – вздохнула Нина. – Это же, получается, он на нашем портрете, да?
– Петр Токменев долгие годы жил в Рыбинске, работал в местном НКВД. Это моя мама тоже выяснила. Женился, у него родилась дочь. С переехавшей в Москву сестрой он отношения не поддерживал. А на вопрос почему, отвечал, что не хочет иметь с этой распутницей ничего общего. Он вообще был человеком довольно замкнутым. У него имелся только один близкий человек, Николай Полетаев, когда-то служивший управляющим в доме адвоката Леонтьева. Он был на двадцать лет старше Петра и, видимо, заменил мальчику-сироте отца, раз дядя на это оказался неспособен. Полетаев скончался в конце двадцатых, а Петр Токменев погиб в годы войны. Известно, что его дочь уехала из Рыбинска учиться в Ленинград, позже забрав туда же мать. На этом их след теряется.
– Похоже, это была прабабушка вашего мужа, Нина, – серьезно сказала Лена. – И именно этим объясняется удивительное сходство вашего сына с Петром Токменевым.
– Возможно. Володя плохо знал свое семейное древо. Его родители разошлись, развод был достаточно болезненным. Его вырастила мама, которая наотрез отказывалась говорить об отце и всем, что с ним связано. Наверное, идя по следу портрета, Володя это все выяснил бы. Это не великая тайна. Только он не успел задать никаких вопросов.
– Мы этого не знаем, – задумчиво проговорил Горелов. – А что, если ваш муж, Нина, как раз успел начать интересоваться своим происхождением и это так сильно кому-то не понравилось, что этот человек предпочел его убить?
– Но почему? – воскликнула Невская.
– Я не знаю. Мы можем опираться только на факты, которые нам уже известны. Петр Токменев, изображенный на первом портрете, так сильно ненавидел своего дядю, адвоката Леонтьева, что способствовал его аресту и руководил обыском в его доме. Во время обыска что-то искали. Это раз. Свою единственную сестру, которая в тот момент была на сносях, Петр тоже ненавидел, называл распутницей и никогда с ней не общался. Это два. Несмотря на то что в момент обыска в доме дяди Лиза родила ребенка, детей у нее не было. Это три. Лиза после рождения и предположительной смерти ее ребенка фактически бежала в Москву вместе со своей няней и художником Никаноровым, которого знала с детства. Это четыре. Семья жила на широкую ногу и ни в чем не нуждалась. Это пять. Ваш муж погиб после того, как нашел портрет, фактически доказывающий его родство с Петром Токменевым. Это шесть. Несколько лет назад в доме Никаноровых появился дух, простукивающий стены, и вынудил хозяев продать дом. Это семь. Эдуарда Киреева тревожило, что за ним кто-то следит, а в доме что-то ищут, и вскоре после этого его убили. Это восемь.
– И что? – в отчаянии спросила Нина. – Как все эти факты связаны между собой? Кто убил моего мужа и Эдика? И за что?
– Я не знаю, – пожал плечами Горелов. – Но обещаю, что обязательно выясню.
Содержание этого разговора Лена пересказала вернувшемуся с очередной встречи со следователем Бекетовым Дорошину. Тот выслушал очень внимательно, не перебивая и не задавая вопросов.
– Очевидно, что в доме действительно что-то ищут, – наконец подытожил он. – Что-то очень ценное, стоившее жизни уже двум людям. Преступник не знает, где находится то, что ему жизненно необходимо, иначе бы он уже давно это забрал. Более того, он убивает людей, которые могут каким-то образом претендовать на то, что он ищет. Как только Володя Невский приблизился к тому, чтобы узнать, что он – родственник Петра Токменева, его переехали машиной. Как только Эдик что-то заподозрил, его ударили по голове. Он что-то слышал или видел на своем юбилее. Что-то опасное для преступника.
Лена хотела спросить, есть ли у мужа подозреваемые, но не успела. Кто-то постучал, точнее, тихо поскребся в дверь спальни, в которой они разговаривали. Дорошин открыл дверь. На