– Конечно. Я пока посуду помою, – кивнула Киреева. – И если встретите Вадика, то скажите ему, что все совсем остынет, а греть ему придется самому.
– Скажем, – покладисто согласился Дорошин.
Они вышли из дома, а потом со двора. Дорога казалась кружевной из-за пробивающихся сквозь ажур свежей листвы солнечных лучей. Все так же пахло липами, первой травой и вообще весной. А еще, Лена это отчетливо ощущала, в воздухе разлился запах тревоги.
– Я так понимаю, гулять мы будем в сторону дома Кисловских? – насмешливо спросил Дорошин, чей нос не улавливал никаких непонятных ароматов.
– Да, – с вызовом ответила Лена и вздернула подбородок.
Она не любила, когда муж над ней смеялся. Дорошин в ответ взял ее под руку.
– Что ж, пошли.
Они степенно прошли триста метров, отделяющие их от запертой калитки.
– Ну что, звонить? – уточнил Дорошин и потянул палец к кнопке. – В крайнем случае скажем, что я решил извиниться перед господином Кисловским за то, что чуть не набил ему морду. Ну или выпадет случай все-таки это сделать.
– Все шутишь, – неодобрительно сказала Лена. – Подожди, у тебя же есть номер Вадима, давай для начала ему позвоним. Лицезреть этого Леонида и его супругу у меня как-то нет желания.
– А из дома позвонить нельзя было? – все так же насмешливо уточнил Дорошин.
– Неудобно перед Татьяной, – призналась Лена. – Она же сказала, что не стала отвлекать Вадима от разговора, послала сообщение. И тут я начала бы трезвонить.
– Связи не вижу. Тем более что можно было позвонить, спрятавшись от всевидящего ока Татьяны в какой-нибудь укромный уголок. Ладно-ладно, уже набираю.
Он достал телефон, деловито потыкал в кнопки, поднес трубку к уху. Где-то за глухим забором, отделяющим участок Кисловских от улицы, запиликала мелодия, которую невозможно было не узнать. Эннио Морриконе, «Крестный отец». Именно такая мелодия стояла на телефоне Вадима Горелова. За то время, что они вынужденно жили под одной крышей, Лена слышала ее десятки раз.
– Не берет, – сообщил Дорошин и спрятал телефон в карман.
Мелодия за забором тут же стихла.
– Набери еще раз, – попросила Лена.
«Крестный отец» послышался снова.
– Вадим там, – сказала Лена. – Это его телефон звонит. Почему он не берет трубку?
– Потому что все еще разговаривает с Кисловским. И не хочет отвлекаться.
– Через два часа? Видя, что это звонишь ты?
– Меня зовут не Нина Невская. – Дорошин пытался шутить, но Лена видела, что теперь он тоже встревожен. – Ладно, встречи с хозяевами все-таки не избежать.
Он решительно нажал на кнопку звонка у калитки. Тишина была ему ответом, лишь продолжал надрываться телефон Горелова. Вызов Дорошин так и не сбросил.
– Не открывают. Может, они куда-то уехали? Вместе. А телефон Вадим просто забыл.
– Он не мог забыть телефон. Такие люди никогда его не забывают. Витя, что-то случилось. С Вадимом. Что-то очень плохое.
Муж немного подумал, словно принимая решение.
– Ладно, – сказал он наконец. – Я залезу и посмотрю, а ты позвони пока Бекетову и сообщи ему, что если меня арестуют за незаконное проникновение на частную территорию, то ему придется меня спасать.
Телефона Бекетова у Лены, разумеется, не было. Вся связь с ним велась через Дорошина, который подтянулся на руках и ловко перекинул свое тренированное тело через забор, нимало не смущаясь направленной на него камеры видеонаблюдения.
В конце улицы показалось такси. Оно подъехало к самым воротам, и из машины вылезли Кисловские.
– Вы чего тут? – недовольным голосом спросила Екатерина у Лены.
Та застыла, не зная, как объяснить тот факт, что ее муж сейчас орудовал на участке, хозяев которого, оказывается, не было дома. В этот самый момент калитка в воротах распахнулась, и на пороге появился мрачный Дорошин собственной персоной. Он обвел глазами замерших в недоумении при виде такой картины Кисловских и перевел взгляд на жену.
– Бекетову звонить все-таки придется, – мрачно сообщил он. – А ты вызывай скорую. Я нашел Вадима. Его ударили ножом в живот, и он истекает кровью.
* * *
Вот уже несколько часов, как Елена Золотарева находилась в состоянии, похожем на шок. Ей казалось, что она сидит на дне гигантского бассейна, наблюдая за остальными словно сквозь толщу воды. В этой воде двигались какие-то ноги. Одни – в кроссовках или в босоножках, другие – в форменных «милицейских» ботинках. По босоножкам Лена вяло определила, что мимо прошла женщина.
Одни кроссовки, которые приближались чаще других, были ей знакомы, потому что принадлежали ее мужу Виктору Дорошину. В первый раз он подошел и сунул ей в руки стакан воды, во второй – стопку с остро пахнущей жидкостью, лекарством, которым он разжился то ли у Екатерины Кисловской, то ли у врачей приехавшей скорой помощи.
В третий раз муж подошел, чтобы сообщить, что Вадима увезли.
– Он жив? – спросила Лена каким-то чужим, лишенным интонаций, а оттого безразличным голосом.
– Жив. Крови много потерял, без сознания, состояние тяжелое, но врачи заверили, что шанс есть. Лена, я пока не могу отвести тебя домой. Я нужен Бекетову. Ты потерпи немножко, я постараюсь быстро.
– Нужен Бекетову, – послушно повторила Лена, размышляя над тем, что кроссовки мужу, пожалуй, надо купить новые. Эти выглядели уже не очень.
Когда они вернутся домой… Если они вернутся домой, то она обязательно закажет Виктору новые кроссовки. Она всегда это делает сама, потому что ему совершенно все равно, в чем ходить. Наверное, стоит купить ему такие кроссовки, как у Вадима. Лена то и дело обращала внимание на обувь бизнесмена, потому что она была стильная, ладная и видно, что дорогая.
Когда она, оттолкнув Кисловских, вбежала на территорию их участка, то первым, что она увидела в успевшей подрасти траве, оказались именно кроссовки из черной кожи питона, с мягким язычком и долговечной прорезиненной подошвой. Они были изготовлены фирмой «Адидас» в коллаборации с известным дизайнером Риком Оуэнсом и стоили довольно дорого. Не целое состояние, но ее муж ни за что не согласится выложить такую сумму за обычные кроссовки. То, что они необычные, доказать ему все равно не удастся.
И вот сейчас Вадима Горелова уложили на каталку в машине скорой помощи именно в этих кроссовках. Действительно, самые обычные кроссовки, не защищающие от нападения человека с ножом. Может, Дорошин и прав, что на такие не стоит тратить деньги.
– Лена, я могу тебя оставить ненадолго? Мне нужно поговорить с Бекетовым, и я сразу приду и отведу тебя домой.
– Да, конечно. Со мной все нормально, – ответила она, попытавшись сконцентрироваться на смысле того, что говорит муж. – А кроссовки мы тебе все-таки купим. Ничего не надо