– Не откажусь, – широко улыбаясь, ответил Петешев, расстегивая штаны.
– А она хороша! Девка оказалась… Давно у меня таких не было. Ладно, пойду посмотрю, что вы там надыбали. – Подошел к столу, где лежали золотые украшения. Выбрав браслет, объявил: – Эту вещицу я Надюхе отдам, давно просит что-то похожее. – Посмотрев на поднимавшегося Петра, отметил: – А я смотрю, ты мастер, быстро у тебя получилось. – Повернувшись к Барабаеву, сказал: – Леха, у тебя еще бабы не было. Не хочешь свою штуку попробовать, как она работает-то? Ты у нее всего лишь третьим мужиком будешь.
– Были у меня бабы, – хмуро ответил Алексей. – А одна из них красивая и длинноногая…
– Познакомишь? – весело спросил Хрипунов.
– Не обещаю.
– Ну смотри, дело хозяйское. Все, уходим! Бабай, дом поджигай!
– А с девкой-то как быть? Она же нас видела, ментам расскажет.
– Мне тебя учить, чиграш?
– Понял, Большак! – произнес Барабаев и зашагал в сени, где стояла канистра с керосином.
Глава 24
Подозрение на тройное убийство
Криминальная обстановка в городе оставалась сложной, каждый последующий день походил на предыдущий: стрельба и грабежи, да вот еще драки по всему городу! В последние полгода дежурства проходили в усиленном режиме, что оправдывало себя всецело. Был составлен заранее график дежурств для первой и второй оперативно-следственных групп: под первым номером выезжала на убийства, число которых в городе за последний год увеличилось, а вторая – на менее тяжкие: ограбления, поджоги, каковых тоже случалось немало, кражи.
То, что нынешнее дежурство будет нелегким, стало понятно, когда поступили сводки по оперативной обстановке в городе. Тщательно с ними ознакомившись, Виталий Викторович перед выходом на дежурство собрал следственно-оперативные группы и зачитал количество совершенных преступлений. Чтение данных об оперативной обстановке в городе нужно было для того, чтобы каждый представлял сложность ситуации и был готов к тому, что их может ожидать за пределами управления.
Из криминальных сводок следовало, что по сравнению с прошлым дежурством количество преступлений заметно увеличилось, в особенности возросло количество грабежей и краж.
Увеличение краж было закономерным. Отменили карточки, цены на продукты снизились, у людей появился небольшой денежный запас, который хотелось потратить на одежду, на какую-то мебель, посуду, на продукты, недоступные в военное время. Пусть ненамного, но народ стал жить лучше. Вот преступники и зарятся на чужое…
Получив оружие и отпустив старую смену, приступили к дежурству, готовые к тому, что в любую минуту предстоит выехать на место преступления. Однако в городе, не считая краж и небольшого числа уличных ограблений, на удивление было тихо.
Где-то около часа ночи Щелкунова едва не сморил сон, и ему пришлось выпить два стакана крепкого чая, чтобы как следует взбодриться и прогнать дрему. Однако никаких заявлений о преступлениях не поступало, как не было и звонков в дежурную часть о совершении злодеяний. Когда было время, Щелкунов занимался бумажной работой, которой тоже было немало: следовало завизировать документы, в которые предстояло глубоко вникнуть; составить справки, написать отчеты, дать поручения, прочитать рапорты и отчеты.
За окном забрезжил рассвет, высвечивая в сумерках громадины домов, деревья, посаженные вдоль тротуара. За окном хмурый дворник шуршал метлой.
Все дежурство Виталия Щелкунова не отпускало ощущение, что непременно что-то должно произойти, но вот уже наступали утренние часы, а худшего не случилось. И вот, когда казалось, что выезд не состоится, прозвучал звонок оперативного дежурного.
– Товарищ майор, немедленно выезжайте по адресу Нагорная, четырнадцать. Мне только что сообщил наряд милиции, что есть подозрение на тройное убийство. Мужчины и двух женщин. Машина ждет вас у входа.
– Что именно произошло? – спросил Виталий Викторович, снимая с вешалки пиджак.
– Сгорел дом, в нем три трупа.
Щелкунов внутренне напрягся. То же самое произошло и в предыдущих случаях, когда поджигались дома после ограблений с убийствами.
– Уже выхожу, – ответил Виталий Щелкунов и положил трубку.
Внизу его уже дожидался капитан Рожнов, переодетый в гражданскую одежду, и следователь Зинаида Кац в форме сотрудника милиции; припадая на правую ногу, к легковой машине подошел эксперт-криминалист капитан Левин.
– Что с ногой, Герман Иванович? – поинтересовался Щелкунов.
– С прошлого дежурства еще. Присел на корточки, чтобы получше улики рассмотреть, а когда стал подниматься, то что-то в колене щелкнуло. Вот сейчас хожу и хромаю. Думаю, что мениск… Да вы не обращайте внимания, – отмахнулся капитан Левин, – я уже принял кое-какие меры, бинтом вот завязал. Надеюсь, что скоро пройдет.
– Вы бы побереглись, – невесело буркнул Виталий Викторович. – Не хватало нам проблемы, чтобы эксперта еще потерять. У нас и так людей наперечет.
– Кто же знал, что оно так обернется, – открыл Левин заднюю дверцу «ГАЗ-М‐20».
– Герман Иванович, садитесь впереди, – предложил Виталий Викторович. – Все-таки там места побольше, а у вас нога.
– Ну, если вы так считаете, – пожал плечами Левин и, распахнув дверцу, сел на переднее кресло рядом с водителем.
– Ну что вы тут стоите? Особого приглашения, что ли, дожидаетесь? – раздраженно произнес Щелкунов и, когда Валентин Рожнов с Зиной Кац разместились на заднем сиденье, устроился в салоне сам, слегка потеснив сидевшую рядом девушку. – Все, поехали! Адрес знаешь?
– Знаю, – откликнулся водитель.
Машина покатила по пустынным улицам. Щелкунов чувствовал напряжение Зинаиды – она сидела ровно, выпрямив спину, поверх сдвинутых коленей положила белые узкие ладошки и всем своим видом напоминала примерную школьницу. В сущности, таковой она и была, вряд ли ее характер как-то изменился.
В прошлый раз расстались не самым лучшим образом – состоявшийся разговор буквально не давал майору покоя. Щелкунов сожалел о сказанном, хотелось как-то загладить нечаянную вину, но как это сделать поделикатнее, он не представлял. Чуть повернувшись к Зинаиде, Виталий ощутил бедром тепло девушки.
– Тебе удобно?
– Не беспокойтесь, товарищ майор, – не глядя на Щелкунова, произнесла девушка. – Все в порядке.
Вот и поговорили, такое впечатление, что обоим и сказать-то нечего.
Уже через пятнадцать минут были на месте. Взгляду предстала ужасающая картина пожарища. Дом полностью уничтожен, вместо него лишь обугленные бревна, оставались лишь правая и задняя деревянные стены, значительно прогоревшие. Кровля обрушилась, и из кучи прогоревших досок торчали обожженные балки, исковерканная и помятая жесть. Майор прекрасно помнил это богатое, с красивыми наличниками деревянное строение. Хозяин любил свой дом, а потому ежегодно красил его в голубой цвет. Сейчас от него остались только почерневшие остовы да истлевшие столбы, продолжавшие испускать удушливый черный дым. Большое пламя спалило три дворовые постройки, включая сарай. Пострадал и добротный забор, находившийся от дымовища на расстоянии