Очевидцем преступления стал лишь семидесятилетний старик, которого мучила бессонница. Он увидел, как незадолго до пожара в дом к Кашафутдиновым вошло трое неизвестных. Вот только как они выглядели, рассмотреть в темноте не сумел.
Глава 25
Все банды должны быть ликвидированы
Телефонный звонок, прозвеневший в приемной главы правительства, показался министру государственной безопасности Виктору Абакумову невероятно громким. Посмотрев на личного помощника Сталина генерал-майора Поскребышева, колдовавшего над бумагами, он невольно затаил дыхание.
С подчеркнутой неторопливостью Поскребышев закрыл папку с документами и отложил ее в сторону, после чего безо всякой спешки поднял дребезжащую телефонную трубку:
– Да, товарищ Сталин… Он в приемной. – После чего Александр Поскребышев положил трубку на телефонный аппарат и посмотрел на Виктора Семеновича, сидевшего напротив в глубоком удобном кресле. – Проходите, товарищ Абакумов, Иосиф Виссарионович ждет вас.
Министр взял кожаную папку, лежавшую на подлокотнике, молодцевато поднялся и зашагал в сторону двери, за которой находился кабинет руководителя страны.
Перешагнув порог просторного светлого помещения, Абакумов остановился и, приподняв подбородок, посмотрел на товарища Сталина, сидевшего за письменным столом и что-то помечавшего синим карандашом на страницах объемной книги в красном переплете.
– Здравия желаю, товарищ Сталин, – бодро произнес Абакумов.
Иосиф Виссарионович глянул на вошедшего министра, поздоровался кивком и, указав на длинный придвинутый стол, застеленный добротным зеленым сукном, со многими стульями по обе стороны, негромко предложил:
– Садитесь, товарищ Абакумов.
Высокий, статный, уверенно смотревшийся даже в кабинете главы правительства, министр государственной безопасности присел на стул, ближайший к Сталину.
– Вы выполнили мою просьбу? – мягким доброжелательным голосом поинтересовался Иосиф Виссарионович, откинувшись на спинку кресла.
– Так точно, товарищ Сталин, – ответил Абакумов и, развязав кожаную папку зеленого цвета, вытащил из нее пачку сброшюрованных бумаг. – Здесь аналитическая справка почти на сто пятьдесят страниц, в которой говорится о том, что думают наши граждане о денежной реформе сорок седьмого года, – доложил Абакумов. Поднявшись, он положил перед Сталиным книжицу. – Исследования мы проводили во всех союзных и автономных республиках, а также в большинстве областей и крупных городах. Эта справка – всего лишь выжимка из доклада. А расширенный доклад составит пятьсот страниц убористого текста.
Кабинет Иосифа Виссарионовича не претерпел существенных изменений, как и в годы войны, оставался аскетически обставлен, даже мебель прежняя. Вот только вместо карт боевых действий, что находились на его столе все военные дни, теперь лежали отчеты, книги, многочисленные папки, стопки газет. Перед главой государства после войны стояли совершенно другие задачи. Назвать их легкими не поворачивался язык.
Сталин лишь едва кивнул и, перевернув несколько страниц, углубился в чтение.
Состоявшаяся денежная реформа назревала давно. Подготовка к ней началась еще в сорок третьем году в глубочайшей секретности, но удалось провести ее только через четыре года. Для проведения реформы имелись серьезные основания. За годы войны многократно увеличились военные расходы, а производство товаров народного потребления сократилось, перестали шить даже гражданскую одежду, весь материал уходил на фронт, существенно уменьшился рыночный товарооборот. Чтобы сократить все возрастающий дисбаланс, потребовалось пускать в обращение большое количество денег, покупательная способность которых не обеспечивалась товарной массой. В довершение к этому на оккупированных территориях немцы принялись выпускать фальшивые деньги, попавшие в обращение, которые были превосходно отпечатаны и мало чем отличались от настоящих. Излишки денежной массы следовало вывести из использования. Рубль обязан был решить и внешнеполитическую задачу – занять место резервной валюты в нарождающемся лагере социализма.
Суть реформы заключалась в том, чтобы в течение одной недели обменять находившиеся в обращении денежные знаки на новые в соотношении 10 рублей старого образца на 1 рубль нового образца. Одновременно с этим планировалось отменить карточную систему снабжения продовольственными и промышленными товарами, а также отменить высокие цены по коммерческой торговле и ввести единые сниженные государственные розничные цены на продовольствие и промтовары. Предпринимаемые действия должны были повысить благосостояние советских граждан.
Однако в результате проведенной денежной реформы благосостояние граждан не только не улучшилось, а, наоборот, стало хуже прежнего. Недовольство нарастало, и руководителю страны хотелось знать, какие настроения царят отдельно в каждом регионе страны.
Неожиданно Иосиф Виссарионович закрыл папку с аналитической справкой и, отложив ее в сторону, сказал:
– Я, конечно же, детально изучу с заключением, но мне бы хотелось услышать от вас краткое изложение. Буквально в нескольких словах.
– Прошло уже полгода со дня начала денежной реформы, можно уже сделать кое-какие выводы. – Виктор Абакумов на секунду умолк, соображая, как лучше построить доклад. Сталин не терпел пустословия от подчиненных, да и сам был немногословен. Требовал от докладчиков именно то, что относится к конкретной ситуации. – На руках у населения осталось еще очень много денег, которые они так и не успели обменять. В основном это касается крупных городов… Москва здесь лидирует. Люди говорят, что обмен носит больше конфискационный характер… Введенные государством цены значительно выше тех, что были до реформы. При этом зарплаты граждан растут весьма медленными темпами. Во многих регионах такое положение дел вызывает самое настоящее возмущение.
– А что вы скажете о росте преступности именно в сорок седьмом году?
– Это связано в первую очередь с тем, что на руках у населения осталось очень много денег.
– Хорошо, товарищ Абакумов. Можете быть свободны.
Генерал-полковник Абакумов поднялся и, взяв со стола папку, вышел из кабинета.
Иосиф Виссарионович вновь открыл доклад и вчитался в текст. Чекисты детальнейшим образом провели исследования: подкрепляли их статистикой, графикой, аналитическими анализами, цитировали Ленина. «Данная мера, несомненно, встретит сильнейшее противодействие… Мы встретимся грудь с грудью с классовым врагом. Борьба будет тяжелая, но благодарная…» Такое мнение Владимир Ильич высказал в 1918 году, когда царские рубли менялись на деньги социалистического российского государства. Классовых врагов уже нет, но ситуация весьма схожая. По оценке Госбанка, после обмена старых денег на новые на руках у населения оставалось около четырех миллиардов рублей. Деньги должны идти в оборот, работать на промышленность, а не лежать где-то по сберкассам и в кубышках. Именно поэтому в течение года придерживались дефицитные товары, чтобы после обмена денег особо востребованную продукцию выбросить на рынок. В первую очередь это, конечно же, касалось предметов первой необходимости и одежды на все сезоны. Советский народ долго испытывал лишения и сейчас должен осознать, что руководство страны заботится о нем. Следует снять бронь на товары из государственных резервов, они тоже должны пойти на рынок.
Дверь открылась, и в кабинет, сжимая две пачки писем, перевязанные обычной бечевкой, вошел Поскребышев.
– Что это за письма? – удивленно спросил