Осматривая квартиру Прокопова, Гарик склонялся к мысли, что Ирина, скорее всего, права. В жилище ее отца царил тот тип бардака, при котором передвигаться можно только по протоптанным среди хлама дорожкам. Причем речь шла не о каком-то бытовом мусоре, который превратил бы квартиру в обиталище хордера. Мусор Прокопов как раз выбрасывал, а чувство захламленности возникало, потому что в ограниченном пространстве скопилось слишком много книг, бумаг, журналов и газет. Относительно чисто было только в том углу, который Алексей использовал для съемки своих роликов, да еще на кухне, где он предположительно создал бомбу.
Гарик остановился возле стола, на котором остались теперь разве что разводы от бытовой химии. Белый порошок на темной столешнице навевал ассоциации, которым тут совсем не место – и которые отказывались оставлять его в покое. Гарик даже на пару секунд прикрыл глаза, заставляя себя снова мысленно прочертить границы. Да он тут дело о теракте расследует, его личные проблемы по сравнению с таким – ничто!
Хотя, конечно, понятие «теракт» в этом случае приходится использовать условно. Гарик наугад выбрал одну из стопок документов, начал просматривать бумаги. Ни там, ни вообще в квартире не было идеологической литературы. Люди, которые решаются на самоубийство с сопутствующим убийством, нуждаются в искренних идеях, иначе ничего не получится. Значимых идеях! Прокопов же был далек от религии, политикой он интересовался ровно настолько, чтобы представать в обществе мятежной непокорной личностью. Но все это – игра на публику. Если бы он хотел кому-то отомстить, разве не пошел бы он в здание какого-нибудь крупного издательства? Вон, сколько у него тут писем с отказами! Обмотался бы ими и поджег себя. Какой смысл устраивать взрыв в торговом центре, где собрались разве что младшие редакторы, которых неизменно бросают на такие мероприятия?
Хотя бесполезно зацикливаться на этом… Гарик давно уже был согласен с Форсовым: никакую бомбу Прокопов не взрывал, в момент своей смерти он покоился где-то в недрах буквы «А». Почти ироничная смерть для того, кто годами объявлял себя хранителем литературного языка. Следовательно, чертеж бомбы, который подсунули полиции, был не совсем верен. Такую можно взорвать только вручную, но тот, кто это сделал, умирать явно не хотел, он был рядом – но он выжил.
Гарик уже побывал на складе и осмотрел то, что осталось от декораций. Безупречная работа – и сложная. Все эти буквы, цифры, цветы обладали куда более замысловатой конструкцией, чем требовалось. Металлический каркас, дорогие материалы, замки… Зачем? Слепили бы такую же ерунду из папье-маше – и нормально! Все равно настолько специфический декор больше никогда не понадобится.
В «Студии Коляды» наверняка заметили бы это, если бы подобный дорогущий проект предложил кто-то из их постоянных сотрудников. Но чертеж разработал иностранец, аж канадский дизайнер, импортный! Его правоту приняли без каких-либо вопросов. Дорого и сложно? Ну так это ж канадские технологии, а не какая-нибудь местная поделка!
В итоге эти «канадские технологии» унесли жизни девяти человека, но и на это упорно закрывают глаза.
В квартире ловить было нечего, но Гарик и не надеялся, что мгновенно обнаружит тут все ответы. Это место подготовили к приходу экспертов – которые далеко не дураки. И в этом тоже чувствовалась работа профессионала.
Единственной ниточкой пока оставалась загадочная женщина, которая вроде как встречалась с Прокоповым. Ирина считала, что это лишь любовница, которая по каким-то причинам скрывала роман. Профайлер же готов был поспорить, что загадочная женщина – профи, причем покруче, чем Юбер Борселье. Именно она подбросила улики в квартиру, она же наверняка питала иллюзии Прокопова, убеждая его, что он носитель безупречного вкуса и очень нужен современной литературе. Она не попалась ни одной камере наблюдения – из тех, что были расположены неподалеку от дома. Случайно такое мало кому удается, у нее были ресурсы, чтобы определить, какую территорию эти камеры охватывают.
Но с людьми дела обстоят сложнее, их поведение так легко не просчитаешь. Поэтому, покончив с изучением квартиры, Гарик отправился приставать к соседям – не всем подряд, только тем, кто, по сведениям Ирины, видел «загадочную незнакомку». Каждый из свидетелей по отдельности был почти бесполезен, эти люди не присматривались к Прокопову и его спутнице, у них были свои дела. И все же каждый хоть одну деталь да подметил, и из этих деталей Гарик теперь создавал портрет. Работа была сродни восстановлению раздробленного в пыль витража, но с этим приходилось смириться.
В итоге у него получился набросок женщины – среднего роста, обычного телосложения, лет примерно пятидесяти. Волосы темные, вьющиеся, до плеч. Лицо как будто прогнутое, глаза чуть навыкате и очень близко посаженные. Не та, кого легко найти… Да Гарик и искать не собирался, такое он поручал специально обученным людям.
Впрочем, и среди хакеров не каждый бы с таким справился. Он дал задание двум, и оба провалились. Пришлось беспокоить Юдзи, хотя это изначально было крайним вариантом: Юдзи предупреждал, что весь март занят и отвлекать его не следует, иначе он или найдет, или создаст максимально постыдные фотографии нарушителя спокойствия, распечатает их и пачками разошлет по женским монастырям. Гарик решил, что угроза получилась так себе, и запрос все-таки послал.
Юдзи мог и не ответить, водилась за ним такая привычка. Однако на этот раз хакер решил не отмалчиваться, примерно через сутки после запроса он связался с Гариком сам.
Сначала экран потемнел, потом черный прямоугольник медленно окрасился цветами рассвета – золото, переходящее в серебро, проявляющаяся из перламутровой дымки лазурь. В этой свежей, чистой синеве с ветки, покрытой первыми нежными почками, почти соскользнула капля, но на кончике все же замерла. Искристая сфера набухала, увеличиваясь, и в какой-то миг на ней открылись умилительные, как в детском мультике, голубые глазки, а под ними появилась очаровательная улыбка.
– Ну и кто ты? – поинтересовался Гарик, с сомнением разглядывая каплю.
– Я – весенняя капель!
– На соплю больше похож. С глазками.
– Дебил, – заключил Юдзи. – И не лечишься.
– Да я и не собирался, я слишком долго культивировал в себе этот взгляд на жизнь. Ты по делу или просто мультик показать? И вообще, кто так вторгается в личное пространство, может, я тут порно смотрел!
– Ты не смотришь порно, но это не принципиально. Чтобы собрать на тебя компромат, достаточно пообщаться с